Князь смотрел на Сенатора непонимающим взглядом.
– Что? – усмехнулся Сенатор. – Удивлён, почему меня не прочитал?
Кривая улыбка Сенатора становилась всё шире.
– А ты пораскинь мозгами! Они у тебя вроде есть.
– Ты что, тоже…
Глаза Князя округлились от внезапной догадки.
– Святая Цеткин! Наконец-то! Похоже, наручники на тебя плохо влияют.
Сенатор поправил воротник френча и насмешливо посмотрел на арестанта.
– Слушай, Князь! Ты отнюдь не последний модификант. Ты самый буйный, строптивый и заносчивый! Если бы ты вёл себя тихо, то жил бы припеваючи.
– А так ты лишаешься своего титула и личности. Останется только должность: Директор Нового Содома. Если, конечно, пожелаешь работать на новых хозяев. Как тебе моё предложение? – приподнял брови Сенатор.
– А у меня есть выбор? – усмехнулся Князь.
– Выбор есть всегда. Просто сейчас он невелик. Или работа на нового собственника, или смерть.
– Работа, – собрав всю свою волю в кулак, проговорил Князь.
– Отлично! Я так и знал. Начнёшь сразу же после операции. И пожалуйста, сосредоточься на своих прямых обязанностях, не надо выяснять, кто тебя подставил, как и почему. Не устраивай вендетты.
– Конечно! – кивнул Князь. – Только работа. Никакой мести!
– А сейчас с тобой хочет поговорить твой новый работодатель, постарайся сдержаться и прояви максимум уважения. В этот момент двери распахнулись, и в комнату для допросов вошёл Первый Консул.
– Ну что ты, – сказал он, глядя на Сенатора. – Как можно! Такую ненависть не сдержать! Тебе не кажется странным, – продолжил он, обращаясь к Князю, – …что человек, который почти не испытывает эмоций, вдруг закипает такой яростью? Я уверен, будь ты без цепей, ты бы, не задумываясь, убил нас обоих.
Князь молча смотрел на Консула, не проронив ни слова.
– Не отмалчивайся, Князь. Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь. Я знаю, откуда этот гнев. И у меня есть ответы даже на те вопросы, которые ты боишься себе задавать.
– Вот как? – ухмыльнулся Князь. – Ну, сделайте милость, расскажите!
– Зачем рассказывать? Я покажу, – Консул достал из кармана свёрток из ярко-красной материи и положил его на стол. – То, что ты увидишь, – одна из величайших реликвий человечества.
Он развернул первый слой красного шёлка, под которым темнел бархат.
– Это Камень нефилимов, один из трёх.
– Кто такие нефилимы? Они как-то связаны с христианской магией? – переспросил Князь, нахмурившись.
– Нефилимы – это дети падших ангелов и земных женщин. Первые эталонные модификанты. Наш враг так испугался их, что навёл на землю потоп, лишь бы истребить расу этих гигантов.
Он развернул бархат, внутри которого оказался неприметный кубик для игры в кости, только не белый с тёмными точками, а полностью чёрный.
– Возьми его в руки, – предложил Консул, осторожно подавая камень Князю. Он держал его через бархат, не прикасаясь к нему. – Осторожно, он горячий.
– Он что, радиоактивный?
– Нет. Просто он из жарких мест.
Князь аккуратно взял кубик одной рукой. Он был неимоверно тяжёлым для своих размеров и излучал приятное тепло.
– Вы напрасно переживали, Консул. Он совсем не горячий. Наоборот. Приятный на ощупь, – сообщил Князь, разглядывая камень на ладони. – А что это там, внутри? – поинтересовался он, увидев слабые всполохи, похожие на пламя.
– Отстегни наручники, живо! – резко скомандовал Консул.
Сенатор вынул электронный ключ и прикоснулся к креслу, на котором сидел Князь. Наручники щёлкнули и повисли на массивных подлокотниках.
– Возьми его двумя руками, – медленно и чётко проговорил Консул.
Князь дотронулся до кубика левой рукой, и мощный всполох красного пламени пробежал внутри него.
– Приподними его, пусть все увидят, – громко скомандовал Консул.
– Все? А мне казалось, нас тут трое… – удивился Князь.
– Да нет, не трое… – вздохнул Консул и, коснувшись приборной панели на стене, выключил лампу и почти полностью убавил свет.
В полумраке камень в руках Князя заиграл ярко-красными отблесками.
– Ну что, господа Совет! Есть ещё вопросы? – бросил Консул в темноту.
В этот момент матовые стены комнаты замигали и через мгновение превратились в огромные экраны, на которых были видны лица самых влиятельных людей Федерации. И все они, не отрываясь, смотрели на огонь, играющий в камне.
– Сиятельные господа! – вновь повторил Канцлер. – У кого есть вопросы?
– Зачем? Всё и так понятно, – отозвался Спикер Сената, не отрывая взгляда от камня. – Так забавно… Ярость сменяется недоумением, и пламя начинает отдавать желтизной.