Барон смеется.
-Вы знаете, что у этой ночи иная цель?
(Конечно знаю, болван! – ругаюсь я про себя, но молчу, и тут ко мне приходит идея. Вернее, я понимаю, как мне нужно обращаться с «этим мужем».)
-Да, знаю, - отвечаю я, тихо и покладисто, - Но…, - специально держу паузу, - разве вы хотите начинать нашу семейную жизнь с принуждения?
-Принуждения? – эхом отзывается мужчина, - Вы принцесса, вы знали, на что идете.
-Знала, но не желала, - парирую я, - Поверьте, для девушек все иначе. Мы намного более ранимые чем вы, мужчины. Не знаю, как еще объяснить, барон…У вас ведь есть дочь?
Мой муж кивает мне.
-Я хочу подготовиться, - тихо говорю я, - Познакомиться с вами, и…
-И избавиться от меня, как от графа Дюрского, - помогает мне барон.
(Демоны! Он действительно не глуп!)
-Послушайте, - говорит мне Канинштейн, - Я понимаю вас.
(Неожиданно)
-К сожалению, у меня действительно есть дочь, она ненамного младше вас. И, как отец, я не хотел бы для нее такой ситуации. Однако, вы –принцесса. Ваша судьба во многом не принадлежит вам. А я, при некоторых условиях, могу стать королем, - барон смотрит на меня очень внимательно, - С моей стороны глупо отказываться от такой возможности…
(Пауза, которая, кажется, длится вечно)
-Поэтому, я и предлагаю Вам сыграть в шахматы, - говорю я.
Мужчина смотрит на меня очень настороженно.
-Если я выигрываю, - продолжаю я, -то я свободна, если выигрываете вы…
-Мы консумируем брак.
Я согласна. Это честная сделка. Мы пожимаем руки, я раскладываю шахматную доску, и мы начинаем игру.
Спальня вторая. Часть 3
Эрик был честен, когда писал, что шахматы – это сильная сторона барона. Он действительно играет очень и очень хорошо. Правда, супруг мой не знает, что когда я была маленькой, еще при жизни отца, шахматы были и моей любимой игрой. Папа всячески старался поддерживать во мне это увлечение. Он говорил, что хороший правитель должен быть хорошим стратегом, а где ее научиться стратегии, умению, выдержке как ни в шахматах? Правда, сразу после смерти папы я начала брать совсем иные уроки…Мачеха, старясь избавиться от меня, постоянно придумывала что-нибудь вроде «достань золотое яблоко, растущее на серебряном дереве груши, чтобы исцелить больного кузена» и так далее, и тому подобное…Но об этом я вспомню как-нибудь в иной раз. А сейчас, я играю самые важные шахматные партии в своей жизни. Мы договорились на три раунда. Барон поддался мне в первом. Я почувствовала это. Думаю, муж мой посчитал это хорошим тоном… Второй же раунд я поиграла. И теперь все зависело от нашей последней игры.
За окном уже начало вставать солнце. Я поставила свою фигурку на доску, и барон объявил мне шах и мат.
Грустно. Но, по крайней мере, мой муж выиграл у меня честно.
Я слабо улыбаюсь и начинаю медленно расстегивать верхние пуговицы платья.
-Не надо, - внезапно говорит Канинштейн.
Мои руки останавливаются. Я смотрю ему в глаза и ничего не понимаю.
-Вы прекрасно боролись, принцесса, - улыбается мне супруг, - И видят боги, я получил истинное удовольствие от игры с вами.
-Я тоже.
Я говорю правду. Не смотря на проигрыш, мне понравилось играть с этим человеком.
-Любопытно, как усложняет нашу с вами ситуацию более близкое знакомство! – смеется барон, - Если в начала вечера я думал, что смогу совладать с вами, то теперь…
Я молчу, затаив дыхание.
-Габриэлла, - вздыхает Канинштейн, - Я не хочу принуждать такую девушку как вы. И я вижу, что не буду любим вами в качестве супруга.
-Но разве не хотите вы стать королем? – спросила я мужчину, мои руки все еще на пуговицах платья.
Вместо ответа, барон подошел ко мне очень близко, снял мои руки с груди, и прижал их к своим губам. После этого легкого поцелуя, он выпрямился и сказал: