«Ага, — внимал ангелу молодой Навигатор. — То есть, Федор несметно богат!»
— А во-вторых… — продолжил Зейнвейлла. — Ты хотя бы в общих чертах представляешь себе работу Приграничных Стражей?
Галка пожала плечами, чувствуя себя дура дурой, которой надо разжевывать прописные истины. Зейнвейлла вздохнул. Терпеливое объяснение азов всей их работы Навигатору, который никак не вылупится из своей бренной оболочки уже бесило его, но ангел пытался быть объективным, ведь прошло всего несколько дней, по времяисчислению этого мира, и девушке сложно понять и принять свою новую сущность. Она пытается, конечно, но сколько можно топтаться на месте, мусоля и пережевывая одно и то же?!
— У дракона должно быть много золота, чтобы иметь возможность парализовать нарушителя и намертво заварить вход в портал изолирующего мира. Это самая надежная Печать — расплавленное золото пополам с магией дракона. Никто, кроме него самого и его собственного Навигатора не сможет их взломать, любого другого желающего Печать сожжет на месте, — нахмурившись, ангел отвел глаза, словно что-то вспоминая.
Галка выбралась из-под груды художественной литературы.
— Значит, Федор улетел за своим запасом? А далеко отсюда его пещера?
— Вот у него и спроси, — вдруг обозлился ангел. — Отец мой Небесный, кому я все это рассказываю?! Она же слепа, как все новорожденные Навигаторы! Как на нее можно рассчитывать?! Время идет, а она все еще в тумане! — запричитал Зейнвейлла. — Не в обиду тебе будь сказано… но ты и в подметки не годишься Ши Хан! Насколько та была сообразительна, храбра, предана Договору, настолько ты!.. — он запнулся и удалился на кухню. Вся его тонкая и стройная фигура выражала крайнюю степень презрения. Галке показалось, что даже Валерина пижама осуждающе болтается на его плечах.
Ну почему не получается полюбить его — он же ангел?! Все мечтают с ними встретиться, потому что они излучают добро и любовь, но в Галкиной душе как на дрожжах поднималось чувство, чем-то напоминающее неприязнь. Обида плеснула через край. Настолько она что?!.. Тупа? Труслива? Ненадежна? Галка бросилась вслед за Зейнвейллой на кухню, чтобы высказать ему, насколько ей безразлично его мнение. Да сам-то он кто такой? То ли парень, то ли девушка! Явился тут, сожрал все ее припасы, разгромил мамину комнату, причем два раза, что она скажет бабе Клаве?
— Я вас, между прочим, не приглашала! — заявила она прямой, словно рельса спине ангела. — Вы сами пришли! Разрушили тут все!..
— А ты, между прочим, могла бы быть повежливее и поприветливее с гостями, — рыжие локоны осуждающе качнулись.
— А гости, между прочим, не обзывают хозяев и не жгут занавески и ковры!
— Подумаешь, какая-то тряпка сгорела! Что ж ты такая мелочная, а?! — Зейнвейлла оторвался от плиты, окинул Галку насмешливо-оценивающим взглядом и хмыкнул. — Да-а! Армилиос крупно влип: такого Навигатора поискать еще — упрямая, склочная, да еще тряпичница! А он так ждал, когда его призовет магия камня! Ну… вот и дождался!
Галка не нашлась, что ответить на это, она вообще не умела отстаивать свое мнение, легко поддавалась чужому влиянию, за что ее ругали подруги. Нельзя быть такой мягкотелой в наш жестокий век, нельзя уступать противнику в спорах, себя надо защищать любыми средствами: толкаться локтями и коленями, грызть зубами, наседать и не давать оппоненту и рта раскрыть — словом проявлять всегда и везде здоровую агрессию — вот тогда будут уважать, потому что уважают только сильных личностей, считаются с ними и учитывают их мнение, а на таких, как Галка всю жизнь будут ездить и погонять пятками, и плевать будут, и задвигать в угол, как ненужную вещь. Теперь, когда ангел назвал ее упрямой и склочной, ей бы стоило обрадоваться, что добилась, наконец, нужного признания, но отчего-то ей было вовсе не радостно. Галка села возле стола и наблюдала как Зейнвейлла перемещается по кухне от холодильника к плите, как, двигаясь вслед за ним, мелькал размытый голубой силуэт еще одного ангела — его аура.
— Зейнвейлла, — попросила Галка. — Прости меня.
Из рук ангела выпала кастрюля с остатками вчерашнего разварного мяса, но он успел подхватить ее возле самого пола.
— А ты еще и глупая к тому же, — проворчал он, обнимая посудину.
* * *
После того, как были съедены остатки вчерашнего ужина (Зейнвейлла сетовал, что остался совершенно голодным) примчался Федор. Что-то изменилось в его облике, но ангел не дал Галке как следует рассмотреть его и понять, что же такого произошло, что Федор стал казаться выше, сильнее, и чуть ли не прекраснее ангела. Девушка смотрела на Федора во все глаза, в то время как Зейнвейлла предъявлял претензии.