— Ир, я сама съезжу, — пожалела ее Галка, участливо уговаривая. — Тебе нужно лежать, ты на человека не похожа.
— Нет, я в полном порядке, — возразила Ирина. — Я все сама должна увидеть.
Подруга несколько раз подряд оглушительно чихнула, отсморкалась в свой огромный платок, вытащила из сумки спрей от насморка, забрызгала себе в нос лекарство, после чего помотала головой, как лошадь в стойле, снова расчихалась, раскидывая полумертвых микробов по всей Галкиной квартире, выругалась на чистом французском языке и снова принялась терзать свой нос.
— Ой, не могу, — просипела она. — Дай, что ли, водички попить.
Не дожидаясь ответа от подруги, она прошла в кухню.
— Здрасте, — услышала Галка ее растерянный голос.
— Здорово! — доброжелательно и бодро ответили там на приветствие.
Ирка выскочила обратно, гневно посмотрела на Галку, торопливо затолкала свою тряпку обратно к себе в сумку, вытерла ладонями глаза и яростно заругалась на подружку:
— Это что за мужик у тебя? Ты охренела совсем, Летягина?! Только мать уехала, а у нее тут уже вовсю шуры-муры! Вотжежтвоюж…! — снова обратилась подруга к изящному языку Вольтера и Дюма. — Я тут в таком виде, могла бы и предупредить!
Попадать в такие ситуации Ира не любила, перед всяким представителем противоположного пола она должна была выглядеть достойно, на все сто, и внушать уважение к себе, а не жалость к своему распухшему носу. Риткин Лелик был не в счет, мужчиной он был для Риты, а для Ирины просто приложением к подруге.
— Извини, — пробормотала Галка, влезая в сапоги, засовывая руки в рукава куртки, застегивая молнию и завязывая шарф. — Это не мужик вовсе — это мамин новый племянник. Вчера приехал, рыбу мне привез, вот такую (она развела руками) и икру. Видишь? — она показала Ирине пищевой контейнер. — Отвезу Гусям рыбки к пиву. Так ты не знаешь, что там у них случилось?
Фамилия Лелика была Гусев и, естественно, каждый первый, второй и так далее, согласно порядковым номерам, друг и приятель называли его Гусь. Согласитесь, было бы странно с его стороны надеяться на другое прозвище — Лебедь, к примеру. А так как Ритка шла с Леликом паровозом, то и она попадала под это погоняло, и, когда все их друзья имели в виду пару Гусев/Шмелева, то называли их Гуси, потому что было бы странно называть их Лебеди. Никто их так и не звал, следуя суровой и неумолимой логике.
— Если бы я знала, Летягина (чхи!!!), то все уже тебе давно бы рассказала в грязных подробностях. Ччхии!!! — подруга резво бросилась к сумке, куда минуту назад затолкала свой огромный платок. — Как зовут? — голос сопливой подруги глухо звучал из-под тряпки.
— Кого? — тупила Галка.
— Племянника с Камчатки.
— А-а! Федор, — поведала Галка пустоте рядом с собой, потому что вокруг была только пустота, в которой плавали одни только дохлые микробы, растерявшие всю силу в борьбе с непримиримым и яростным Иркиным иммунитетом.
Слова Иры звучали уже в кухне, и Галка только подивилась тому, как умеют некоторые люди перемещаться в пространстве, а, чтобы полностью перевоплотиться из больной в здоровую нужен был несомненный талант. Тембр голоса подруги изменился, сделавшись более глубоким и низким, осиплость перешла в сексуальную хрипотцу, а простуженный нос позволил звучать словам с легким французским прононсом, словно это от природы, словно не Ира минуту назад обчихала каждый угол Галкиной прихожки. Свой насморк она сумела задействовать в разговоре, превратив недостатки простуды в безоговорочные достоинства.
— Меня зовут Ирина! — с вызовом и, даже с угрозой сообщила Ирка свое имя племяннику с Камчатки.
— Федор, — вступил в схватку парень и отбил удар. — Ты Галкина подружка?
— Может, да, а может, и нет — это тебя совсем не касается, — возразила Ира, и от этого Галка чуть не свалилась с конечностей, но удержалась за полочку. — А вот, что ты у нас за птица, будь любезен объяснить быстро и четко, пока я не нажала «02»!
— Без проблем, — с честью отразил атаку парень. — Вот смотри, — на кухне загремел отодвигаемый стул, что-то упало, и новообретенный племянник Галкиной матери вышел в прихожую, где она сама замерла в ожидании Ирины возле дверей.
Федор бросил внимательный взгляд на свою сестру, неизвестной степени родства, порылся в своей огромной дорожной сумке, вынул пакет с документами и вернулся на кухню. Минуты две там стояла тишина.
— Неубедительно, — произнесла Ира, видно документы ей не понравились. — Имей в виду, дверь запирается снаружи, и ключи мы тебе не оставим.