Рита закивала часто-часто ему в рубашку.
— А можно и двоих взять, — рассуждал Лешка. — Чего он будет один-то? Пусть будет двое.
Стоя в дверях палаты, медсестра Наташа вытирала глаза марлевыми стерильными салфетками…
Глава 23. Эпилог. Неожиданный момент
— Жень, ты подгузники не забыл захватить? — беспокоилась Ира, проверяя сумку и одновременно докрашивая левый глаз. — А то приедем… Не у них же брать.
— У них, небось, целые залежи, — ухмыльнулся муж. — Если парочку возьмем, никто и не заметит.
— Жень! — одернула жена. — Совсем не смешно!
— Да взял я, взял, — проворчал Леваков. — Ты скоро?
— Иди сумки выноси, а я сейчас Никиту одену.
Муж, нагруженный детской одеждой, питанием, подгузниками и коляской, вышел из дома, еле-еле протиснувшись в дверь. Покидав все в багажник вместительной Мазды, Женя проверил детское креслице и завел мотор. Через полчаса из подъезда показалась Ира с малышом на руках. Почти полуторагодовалый Никита был чем-то сильно недоволен и орал басом, прижимая к себе плюшевого медведя в полосатых штанишках.
— Все-все-все, мой Китенок! — щебетала Ира. — Мы же едем в гости к твоим друзьям, к Павлику и Петечке, ты ведь хочешь с ними поиграть? Смотри, папочка уже ждет нас в машине. А покататься с папой хочешь?
— Папа! — обрадовался Никита.
— Жень, сажай его, — Ирина передала ребенка мужу и, плюхнувшись на пассажирское сиденье, тут же принялась докрашивать губы перед зеркалом заднего вида. В кои-то веки выбрались, наконец, в гости к Гусевым, сколько уж Ритку не видела: то одно, то другое, то у них близнецы болели, то у Никиты лезли сразу четыре зуба; то Женька не мог выбраться, то его маменька нагрянула. Ира уж забыла, когда красилась в последний раз, когда покупала красивую блузку, босоножки на шпильке. Ну ничего, скоро Китенку два года и можно будет уже отдавать в ясли и выходить в люди.
Женькина Мазда мчалась из города к коттеджному поселку, где жила большая и шумная семья Гусевых.
— Кого они взяли-то? — уточнял Леваков, не отрываясь от дороги.
— Девочку, Ангелину, — сообщила жена.
— Во Гуси дают, — бормотал муж, качая головой. — Этим еще… По сколько им, Ир?
— По два с половиной, — покосилась Ира. — А Ангелине два месяца. Китеночек, не надо бросать мишку. Он заплачет, — обернулась она к сыну. Дотянулась до игрушки и подала ее ребенку.
Никиту чрезвычайно заинтересовали мамины слова, он внимательно поискал следы слез на мордочке медвежонка, подергал его за пластмассовый нос и кинул вперед.
— Ууу! — громко возвестил он родителям, что упал его зверь. — Ваа! Ваа!
— А кому сказали не бросать? — строго поинтересовался отец. — И когда ты уже начнешь что-нибудь говорить кроме «ва-ва-ва»?
Папин тон Никите совершенно не понравился, тонкие губки опустились вниз подковкой — малыш приготовился зареветь. Ира снова подобрала медведя и вложила сыну в руки.
— Только больше не кидай, ладно, Китеночек?
— Ва-ва-ва! — пообещал довольный Никита и пульнул игрушку в угол, к дверце.
—Китенок! — возмутилась Ира. — Зачем ты его опять бросил?! Смотри, твой мишка плачет!
— О! — Никита вытянул пальчик, показывая маме, насколько медведи лицемерны. — О! Ваа!
— Вот что ты наделал? Я туда уже не дотянусь, — пыхтела Ира, пытаясь достать игрушку.
— Ир, сядь на место, — одернул ее муж. — Не хватало, чтобы нас остановили.
Ирина вернулась под ремень безопасности.
— Ваа! — зарыдал Никита, пытаясь вырваться из-под прочных крепежей креслица. — Мама, ваа!
— Никаких «ва»! — объявил отец. — Бросил — сиди без медведя!
Никита скривился и засопел, выражая протест отцовскому беспределу. Мама закрутилась на сидении, пытаясь развернуться к нему, но папа и ее наругал:
— Ир, сядь и не поворачивайся к нему! Плакать он не хочет, ему нравится наблюдать, как ты ползаешь по салону за игрушкой!
Мама удивленно покосилась на Никиту, и он отвел глаза, тихонько извиняясь перед ней, потому что папа был прав:
— Ва-ва-ва!
Без игрушки в руках стало скучно, Никита попытался отстегнуть широкий крепеж от своего креслица, но после долгих и безуспешных попыток оставил это неблагодарное занятие и задремал.
* * *
— Наконец-то! Ирка! Как я соскучилась! — радостно улыбалась Рита. — Привет Жень, а где наш маленький красавчик? А возмужал-то как! — она ахала, наклоняясь над спящим Никитой.
Сумки из рук гостя взял крепкий дружелюбный охранник, а молодая женщина, лет тридцати, аккуратно отобрала у Ирины ребенка, ободряюще кивнула, улыбнулась и вышла.
— Есть хотите? Можем перекусить, — засуетилась Рита.