С поста дежурной медсестры торопилась женщина в розовой униформе, на ходу выпуская из шприца с лекарством пузырьки воздуха.
— Посетители, просьба покинуть палату — больным нужен покой!
Подруги ушли, в ягодицу Риты впился комар, на лоб легла прохладная ладонь и стадо муравьев медленно потащилось к своему муравейнику. Обезболивающее частично парализовало их быстрые лапки, но совсем не обездвижило. Однако, пламя в желудке постепенно утихало. Рита тяжело дышала, боясь пошевелиться. Рядом с ее кроватью мелькали какие-то лица, вероятно соседки по палате, но ей было не до них, лица промелькнули в сознании размытыми пятнами, взгляд устремился сквозь них в одну точку на зеленой стене, туда, где темным пятном выделялась решетка вентиляции, и оторвать его оттуда Рита боялась.
Она не обращала внимания на движение вокруг себя, однако по запахам определила, что принесли ужин. Чувствовать запахи стало настоящим испытанием — невыносимо снова захотелось есть. Желание насытить организм испугало: оно было резким, подавляющим и неистовым — слово «есть» тут не проходило по определению, самым подходящим было слово «жрать». Да, Рита чувствовала зверский голод и хотела жрать. Сердобольный соседки поставили на ее тумбочку тарелку с картошкой и маленькой котлеткой.
— Давай, съешь чуть-чуть, — произнес участливый голос пожилой женщины.
Картошка оказалась недосоленным жидким пюре, котлета состояла наполовину из курицы, наполовину из хлеба, слабенькой окраски некрепкий чай, но Ритиному желудку было все равно: он готов был принять от нее любую еду, лишь бы ее было много и готовился переварить тонны разнообразной пищи. Тысячи чужих ферментов подстегивали его к беспрерывной работе, и желудок принимал их навязчивую заботу, как преступник принимает плату за совершенное злодеяние. Девушка сама не заметила, как все съела и метнула жадный взгляд на поверхность своей тумбочки: на этот раз подруги принесли ей фрукты, отдельно куриный бульон в литровой банке и диетический творожок в пищевом контейнере. Слабенький внутренний голос что-то кричал Рите, но она не расслышала: все мысли сосредоточились на питании, а новый инстинкт оказался во много раз сильнее проявлений разума и с легкостью заглушил его.
Кажется, она наелась. Рита умиротворенно улеглась на подушку и наслаждалась жизнью без боли ровно пять минут. Она даже позволила себе приподнять подушку. За эти пять минут она успела глубоко вздохнуть, радуясь ощущениям, прикоснуться к надежде, что, может быть, все еще не так плохо, как кажется, и успела услышать тот же участливый голос:
— Ну вот, видишь, как хорошо. Покушала — теперь лежи отдыхай…
А потом на нее напала боль. Девушка почувствовала, как внизу живота набухает горячее облако, через секунду оно сдетонировало в ней неуправляемым атомным взрывом. Мир вокруг Риты окрасился в багровые тона, ей показалось, что внутри нее работают огромные челюсти белой акулы, пережевывая остатки ее плоти. Тело разорвано в ошметки, но хитрый червяк, прорывший себе многоходовую нору в ее чреве, никуда не делся, ядерный взрыв его не затронул, а наоборот, в его огне маленький хищник окреп и вырос настолько, что мог прогрызать себе дополнительные тоннели внутри Ритиного тела. По ногам забулькала кровь…
— Лена! Лена! — это надрывался в коридоре какой-то звонкий молодой голос.
Хобот комара впился прямо в ногу, а второй присосался к руке — снова тихие волны спасительной серой пустоты закачались вокруг, унося Риту все дальше и дальше от берега, в необъятное пространство мрака.
Она частица, одинокая и беззащитная, ее несет ураганом…
Глава 11. Заложница
Уранзар не верил своей удаче. Опасался поверить до конца, чтобы не спугнуть везение. Он смог! Долгие годы, лишенный энергии, он блуждал без всякой надежды на спасение по бесконечным переходам Лабиринта — тюрьмы, где ему предстояло томиться пожизненно, до тех пор, пока тело, лишенное последних крох энергии, не высохнет и не распадется в прах. По своей циничности Лабиринт превосходил даже подземелья Тартара — пленник был свободен в выборе пути, но это была призрачная свобода, а само измерение обманчиво. Уранзар блуждал по коридорам и галереям, которым не было конца: тупики раскрывались целыми анфиладами помещений, гладкие зеркальные грани распахивались новыми ответвлениями верениц коридоров — это был настоящий лабиринт.
Поначалу Уранзар старался не уходить далеко от главного большого зала, но, по прошествии первой сотни лет, отбросил опасения — чего ему терять? Но оказалось терять было что!
В Лабиринте он был не один! Это открытие его потрясло и, стыдно сказать, напугало. В запутанных ходах измерения обитали чудовища: веками они терпеливо поджидали очередную жертву, подманивали ее, и Уранзар, лишенный способности чувствовать ауру или магнитное поле существ, едва не попался в голодную пасть.