Следователь убрал в сумку-планшет свой блокнотик, в котором набросал предварительные вопросы потерпевшей и бросил последний взгляд на девушку. Глаза Маргариты Шмелевой, подозреваемой в убийстве бомжихи, резко выделялись на бледном лице: окруженные черными кругами, налитые слезами с тоскливой обреченностью смотрели они на что-то позади него. Тяжелый запах тухлых яиц становился все отчетливее и сильнее. Копытов резко обернулся, а кто-то, стоящий прямо за плечом, крутанул его голову дальше по часовой стрелке. Хруст собственных позвонков громом прогремел в ушах следователя.
Рита вздрогнула, но не проронила ни звука, не отрывая взгляда от тела следователя, которое сползало на пол. Странно: тело мягко съехало со стула, а голова стукнулась об пол с таким звуком, словно арбуз раскололся. Суженый переступил через убитого и наклонился к Рите, внимательно вглядываясь в ее глаза. Девушка замерла, не сводя взгляда с красивого и страшного лица, волосы-змеи нежно прикасались к ее щекам, длинные когти погладили по лицу, задержались на животе, отметая все сомнения насчет звереныша внутри.
— Ешь! — прохрипел суженый. — Тогда будет легче. Не сопротивляйся нам, козявка.
Ладонь демона разбудила свое отродье в ее животе, и вспышки легкой боли пронеслись по телу, выпустив на свободу тысячи муравьев. Суженый удовлетворенно оскалился в улыбке, как только увидел боль в ее глазах и исчез, наполнив палату до самого потолка тошнотворным запахом гари и серы, а Рита, крепко закусив губу, зажмурилась и застонала, руки стиснули простыню, пережидая режущую боль внутри — маленькое разбуженное чудовище почуяло поддержку и бурно требовало еды, но, если дать ему поесть, боль будет гораздо сильнее, а монстр окрепнет.
— Нет, ничего не получишь, — прошептала девушка.
Звереныш злобно кусался, напоминая о себе, настойчиво и требовательно. По ногам потекла горячая кровь, из прокушенной губы на ночную рубашку капнули красные капли. Хищник хотел еды и драл ее когтями по внутренностям и, когда под кожей принялись бегать муравьи Рита им даже обрадовалась: боль в животе стала меньше, но через секунду у нее скрутило желудок — ферменты демона атаковали его стенки. Не в силах больше выносить страшную реальность, девушка закричала.
Прибежавшая медсестра увидела Риту, мечущуюся на окровавленных простынях, рядом лежало тело следователя, с головой, повернутой так, как никогда не смог бы ее повернуть живой человек…
Глава 13. Церемония Единения
Золотистый дракон изводился от нетерпения в долгом ожидании начала Церемонии неподалеку от Ши Хан, но пока не рядом. Он не сводил напряженного взгляда с маленькой фигурки беспомощного слепого Навигатора, впервые оставшегося без поддержки, мраморный дракон видел, как тот переживает за его сестренку всем сердцем, и в его душе разлилась теплая волна благодарности.
Армилиос предстал перед остальными драконами в облике высокого длинноволосого парня в светлых одеждах, на взгляд остальных собравшихся на берегу озера, с удивительно глупым выражением лица. Тут же находился Старейшина становища, самый старый дракон в Поднебесной Долине, такой древний, что и сам не помнил хорошенько, сколько ему лет, хотя бы приблизительно. Он уже давно не участвовал в исполнении Договора, с трудом мог взлететь, от костяных пластин на его хвосте остались лишь разрушенные временем основания, даже просто стоять на четырех ногах ему было тяжело, поэтому он возлежал под тремя персиковыми деревьями, в благодатном тенечке, овеваемый ветерком с озера.
— Кто здесь претендует на этого Навигатора? — проскрипел он сорванным за долгие годы голосом, открывая церемонию.
— Я, Армилиос, сын золотистого дракона, претендую на этого Навигатора! — поспешно крикнул Армилиос. От волнения внутри него разбушевалась магическая субстанция, он весь светился и был необыкновенно красив. — Заявляю, что готов сразиться с каждым, кто оспорит мое право пользоваться даром Находящей Пути во Тьме!
Это была обязательная фраза церемонии Единения, на самом деле никто никогда ничьи права не оспаривал, разве что иногда, шутки ради, кто-нибудь затевал легкую потасовку, чтобы разогнать застоявшуюся кровь. Драконы могли устроить дуэль во время долгого обряда ухаживания, отбивая друг у друга драгоценный дар, но не во время церемонии. Вот только все жители Поднебесной Долины знали насколько дорога Ши Хан своему брату, который вырастил ее с пеленок, поэтому практически все лица дружно обернулись к Фремариосу.