После 2002 года к экспериментам над вирусами гриппа добавились эксперименты с коронавирусами. Любимым развлечением ученых было влепить коронавирусу фуриновый сайт.
Д-р Нунберг в 2006 году вставил его в SARS, д-р Фумихиро Тагучи сделал то же самое в 2008-м, и похожий эксперимент в том же году проделал д-р Ротье. В 2009 году д-р Уиттакер всадил в SARS1 аж два фуриновых сайта. Китайские товарищи тоже не отставали и в октябре 2019-го вставили фуриновый сайт в коронавирус, поражающий цыплят.
Но, бесспорно, чемпионом по манипуляции с коронавирусами был новенький, с иголочки, Уханьский институт и его звезда д-р Ши Чженьли, учившаяся у лучших западных вирусологов и скоро превзошедшая учителей.
В 2007 году д-р Ши создала на основе коронавирусов летучих мышей целую серию вирус-химер, вставляя в них разные последовательности из SARS1 и из псевдовируса (т.е. искусственно синтезированного вируса) иммунодефицита человека.
В 2015 году д-р Ши и уже упомянутый Ральф Берик, живая легенда вирусологии, взяли в качестве основы старый добрый SARS1 (S-белок, который, как мы помним, не был оптимален для заражения человека) и насадили на его костяк S-белок вируса SHC014-CoV. Получившийся результат был — кто бы мог подумать! — заразен и, согласно мнению авторов статьи, доказывал возможность возникновения новых эпидемий из коронавирусов летучих мышей-подковоносов.
В 2017 году д-р Ши и д-р Дашек сообщили, что нашли в пещерах Юннани четыре новых коронавируса летучих мышей, которые эффективно связываются с человеческими рецепторами ACE2 in vitro, и что создали на основе одного из этих коронавирусов, названных ими WIV1, целых восемь химер. «Все вирусы успешно реплицировались в клетках, экспрессирующих человеческий ACE2».
«Чем больше погружаешься в исследования короновирусологов за последние 15–20 лет, тем больше ты понимаешь, что создание химер наподобие CoV2 для них было обыденным лабораторным занятием», — замечает Юрий Дейгин.
Вы спросите, зачем это делали?
На это есть два разных, даже противоположных ответа (не считая честного ответа Северинова о том, что это просто очень интересно).
Gain of function — это и есть способ изучать то, как устроена жизнь.
Вы хотите иметь генно-инженерный инсулин? Лекарство от гемофилии? От рака? От Альцгеймера? Хотите жить вечно? Значит, вы должны заниматься gain of function.
«Gain of function нужен, чтобы понять, как устроена природа, и научиться ею управлять, — говорит Константин Чумаков. — Как понять устройство часов? Вынуть шестеренку и посмотреть — часы идут лучше или хуже.
Это способ познания природы. Другого способа нет». Gain of function нужен, чтобы понять, как устроены часы божественного часовщика.
«Вся прогрессивная эволюция, возникновение сложного из простого, —
говорит Константин Северинов, — это gain of function. Например, новые
виды могут возникать, когда накопленный набор мутаций дает
преимущество их носителю относительно исходной формы. Это и есть
приобретение функции. Изучение gain of function — это и есть изучение
жизни в широком смысле».
У Юрия Дейгина гораздо более мрачный взгляд на происходящее. «Gain of function — говорит он, — нужен тем, кто им занимается, чтобы продолжать им заниматься, делать хорошую карьеру и получать финансирование. Это самодвижущаяся машина поедания грантов. Ответ, который продают они грантодателям, заключается в том, что gain of function помогает понять, в чем состоит опасность, которую они предотвратят. Это очень хорошо заходит грантодателям, которые ничего не понимают в биологии, но пугаются эпидемий и биотерроризма».
Как это ни парадоксально, эти две точки зрения не так уж противоположны. Жизнь есть жизнь, везде и во всем. И если человек учится быть богом и творить жизнь, то он будет творить жизнь во всех ее проявлениях: и пушистых кошечек, и чуму. Огромная грантоосвоительная машина существует, но проблема в том, что паразитическую часть науки очень сложно отделить от настоящей.
Свобода науки — это как свобода слова. Она не может заключаться в том, чтобы расследовать только правильные вещи.
Однако у науки есть одна важнейшая обязанность — стремиться устанавливать факты. Описывать то, что произошло, невзирая на то, что от этого можно потерять гранты и статус.
К примеру, уже упомянутый мной д-р Ральф Берик — ментор Ши Чженли и пионер бесшовной сборки искусственно созданных вирусов — подписал опубликованное 14 мая в Science письмо с требованием беспристрастно разобраться в происхождении вируса. Он поставил свою подпись рядом с подписью вирус-диссидента Алины Чан, несмотря на то, что д-р Берик может первым попасть под раздачу, если вирус окажется беглецом.