Слегка хлопнула входная дверь, и я поняла, что вернулся Ари. Действительно через пару минут он вошел в мой кабинет.
– Там сказали, что по телефону справку можно будет получить уже через час, а за распечаткой лучше зайти завтра утром, – доложил мой секретарь.
– Спасибо, Ари, сходи за ней, пожалуйста, завтра. Позвоню я сама.
– У нас клиент? – вдруг поинтересовался мой секретарь.
– Похоже, – ответила я, все еще не понимая, к чему он клонит.
– Тогда, возможно, моя старательность заслуживает некоторого поощрения, в виде небольшой премии?
– Понятно, ты опять был в казино? – начала догадываться я.
– Нет, но случились некоторые непредвиденные расходы.
– Хорошо, Ари, только ты сам определишь, какую сумму, мы можем выделить на твою премию, безболезненно для нашего бюджета.
– Я попробую, – осторожно согласился мой секретарь.
Таким образом, я вполне решила эту проблему, я знала, что процветание нашего бизнеса Ари ставит превыше всего остального.
Я позвонила в лабораторию, подождав, на всякий случай, еще пятнадцать минут сверх необходимого времени. Мне сообщили главное о результатах, которые можно будет посмотреть завтра утром в подробном изложении, в том числе с количественными показателями и химическими формулами.
Но именно это главное меня и озадачило. Оказалось, что никакого смертельного яда не было обнаружено. Но, кроме того, что и должно было бы находиться в подобных конфетах, в каждой содержалось некоторое количество снотворного. Причем, это снотворное было достаточно безобидным. И если бы Берта съела все эти сладости за один раз, что, согласитесь, маловероятно, даже если забыть о ее аллергии, то и в этом случае ей ровным счетом ничего не грозило бы, кроме чуть затянувшегося сна. Но зачем? Если это шутка, то, что в ней смешного? Если злой умысел, то к чему он должен привести? Если бы там обнаружили цианид, меня бы это меньше озадачило.
Я сразу же позвонила Берте. И мое сообщение ее тоже удивило.
– Снотворное? – воскликнула она, – но зачем? Кому это могло понадобиться?
– Это действительно странно, – ответила я, – у меня пока нет никаких версий, кроме весьма смутного подозрения. Поэтому попрошу вас сделать так, словно вы с удовольствием приняли этот гостинец, пусть коробка полежит распечатанной на вашем чайном столике, понятно, не эта со снотворным, а такая же. К счастью ничего уникального в ней нет, в любом супермаркете можно купить такую же.
– Я вас понимаю, хорошо. Вы думаете, что за этим последуют какие-то действия?
– Я уверена. И убедительно вас прошу держать меня на связи и ничего, понимаете? Ничего не предпринимайте, не сообщив предварительно мне.
– Вы думаете, что последует что-то очень серьезное?
– Уверена, что здесь продуманный замысел. Ошибка? Да. Но у нее наверняка найдется объяснение. Сейчас вы должны быть очень осторожны, пока мы не поймем, в чем заключается план вашего тайного недоброжелателя.
– Хорошо, спасибо, я буду с вами на связи.
Я положила трубку и задумалась. Действительно у меня было, основанное, скорее на интуиции, чем на фактах (их было пока слишком мало) чувство, что эти события – часть хорошо продуманного плана. Но почему? Наверняка тот, кто посылал эти конфеты, рассчитывал, что попадает в точку. Он получил, скорее всего, информацию, которая была ошибочной. Возможно, его обманули намеренно. А, возможно, просто вмешался его величество случай. Я чувствовала, что событий следует ждать очень скоро. Какой-то своей мысли я не успела найти место, она мелькнула и пропала, но осталось ощущение, что мне нужно срочно позвонить Дэвиду, что я сразу и сделала.
– Привет, Дэвид. Ты очень занят?
– Привет, да, есть чем заняться, но пока ничего такого, чего нельзя было бы на время отложить. А что случилось-то? – ответил мой друг вопросом на вопрос.
– Пока ничего, но есть одна странная ситуация. Может потребоваться твой автомобиль, разумеется, вместе с тобой.
– Ну, слава Богу, что и я на что-то сгожусь.
– Ты можешь ко мне подъехать?
– Домой, или в контору?
– Я сейчас у себя в конторе, и, если ты приедешь быстро, то я тебя подожду, а потом поедем ко мне.
– Уже выезжаю.
Звонок из Тотриджа
Дэвид заехал за мной через пятнадцать минут. Я не могла отделаться от ощущения, что мне нужно поспешить. Что-то вот-вот должно случиться. Но наступил вечер, а мои телефоны молчали.
Я рассказала Дэвиду о своей клиентке и ее проблеме. Как правило, я этого не делаю, но тут я предчувствовала, что мне очень понадобится его помощь, причем осмысленная помощь, а не просто сбор информации, в чем, конечно, мой друг был непревзойденным мастером.