* Бола — мальчик.
** мир вам, и милость Аллаха.
*** владеющий каким либо мастерством. Можно так обратиться к взрослому мужчине.
Глава 15
-15
— Зарина, да успокойся ты ради Аллаха! Я пришел совсем по другому поводу!
— Какой у тебя может быть повод, старый развратник! Вся махалля*, знает, что ты почти каждую ночь бегаешь в вдове Фахритдина, да упокой господь его мятежную душу. И ты еще смеешь, что-то мне доказывать!
— Да нет же, сегодня как раз я приехал из своего дома. Ты, хотя бы взгляни на солнце, уже скоро полдень.
После последних слов, Зарина-апа, действительно бросает взгляд на солнце и несколько успокаивается.
— Ну, ладно. Будем считать что это была профилактика. Так, что ты хотел, старый развратник?
— Понимаешь Зария…
— Ты опять за свое? Сколько раз я просила тебя не называть меня этой коровьей кличкой. Я что похожа на корову? Почему ты сравниваешь меня с этой скотиной? Как ты вообще додумался называть меня этим словом?
— Ну, все-все, успокойся случайно вырвалось.
— Так что ты хотел?
— Твой воспитанник, хорошо работает на станке твоего мужа, а у меня есть заказ для него. Я решил открыть еще одну чайхану, на дороге в Файзабад, и мне нужны резные балясины, для оформления веранды.
— И ты, конечно же хочешь заполучить их бесплатно?
— Ну почему сразу бесплатно. Конечно же я оплачу его работу. По-родственному.
— По родственному это сколько?
— Ну… — Рахмдил Кушан почесал свой затылок сдвинув пакуль на лоб — Пять афгани.
— Пять афгани за балясину, которая стоит все пятьдесят?
— Побойся бога, Зарина! Какие пятьдесят? Ты же не думаешь, что они будут золотыми. Красная цена на базаре тридцать!
— Тридцать? И после этого ты вспоминаешь о золоте, и предлагаешь ему пять афгани? И с какого момента, он стал твоим родственником? Ты уже имеешь на него вид? Наверное намекаешь на свою Гюльчатай?
— Какой вид, причем здесь моя младшая дочь? Она только первые слова произносит, а ты так говоришь!
— Нормальная разница в возрасте, мне тоже было всего четырнадцать, когда я вышла замуж за своего супруга, которому исполнилось тридцать пять. Ну ладно, ладно, успокойся. Я пошутила. Так сколько ты говоришь они стоят?
— Да, тридцать, но ты учти, что это при условии что материал, на их изготовление полностью принадлежит мастеру, а я готов купить его сам, и даже привезти все сюда, за свой счет.
— Десять!
— Пять, зарина, это нормальная цена, для такой работы.
— Десять и не афгани меньше. Ты хочешь нагрузить бедного сироту работой, да еще скажешь, что все это надо будет срочно, будешь стоять над душой. Да ты посмотри на него, на нем лица нет, а ведь он помимо работы на станке, еще и помогает мне по хозяйству, отремонтировал все, что только было возможно в доме. Хотя я тебя об этом просила уже ни один раз.
— Ладно, ладно успокойся. Шесть!
— Девять, и ты привозишь кроме материала на твои бабасины, еще и дрова.
— Дрова, я тебе и так каждый год привожу, сестра. Ты меня хочешь разорить и пустить по миру? Семь.
— Восемь, так восемь ладно уговорил, шайтан! Только потому, что ты мой брат.
— Эй! Я говорил о семи афгани!
— Ты еще будешь со мной спорить?
— Ладно, согласен на восемь. — Рахмдил тяжко вздыхает, но мимолетная улыбка проскользнувшая по его лицу, говорит, что он доволен сделкой и рассчитывал на гораздо большую сумму.
Поняв, что торг завершен, и взрослые замолчали, в разговор решился вступить я. Так-то вообще это нарушение правил, но учитывая, что работу придется выполнять именно мне…
— Рахмдил-ака, скажи, какие именно балясины ты желаешь, и какого они должны быть размера.
После этого вопроса мы вышли из дома, прошли в мастерскую, и там после долгих обсуждений, о форме, размерах и количестве изделий, наконец пришли к общему знаменателю. После чего договорившись о материалах, и сроках исполнения, пожали друг другу руки и разошлись.
На следующий день, во двор заехал грузовик, с которого были сгружены бревна, которые в союзе, вряд ли, кто-то назвал бы этим словом. Скорее хлысты, потому что максимальный диаметр этих самых бревен не превышал семидесяти-восьмидесяти миллиметров. С другой стороны, большего и не требовалось. Да и в большинстве случаев даже для строительства здесь использовались в основном такие стволы. Мне кажется они просто не успевали вырастать, как шли на вырубку. Здесь в Афганистане вообще были проблемы с деревом. Любой более или менее ровный ствол найденный в горах тут же спиливался и утаскивался на подворье. При этом, использовали его чаще именно для строительства, чем для растопки очага. При этом он мог лежать годами дожидаясь своего часа. Может где-то на юге и росли высокие деревья, но здесь редко можно было встретить что-то превышающее два-три метра, и чаще всего настолько вывернутое, и закрученное, что ни для чего кроме очага, приспособить эти стволы, было невозможно. А весь строевой лес завозился или из СССР или из соседних стран, например того же Ирана. Осмотрев привезенные материалы, подумал, что при желании смогу даже кое-что выгадать и для себя. Ведь обрезки никто не собирается у меня отнимать, а склеить их пара пустяков. Правда для этого нужен клей, но с этим мы как нибудь разберемся.