Алексей собрал все свое терпение и не шевельнулся, пока в квартире не воцарилась тишина. Потом опустился на пол там, где стоял. Через четверть часа, собравшись с силами, он встал и подошёл к окну. Первый этаж был совсем невысоко над землей, и сугроб, теперь разворошенный, поднимался почти до самого окна. Следы уходили в темноту. Лешин гнев исчез вместе с Дусей.
– Вот дурында упертая! – пробормотал он беззлобно, закрыл окно и устало сел на табуретку. На столе стояла сковорода с ужином, заботливо приготовленным Дусей перед уходом. Но есть Алексею уже не хотелось. Он вернулся в комнату и сел на диван. Делать было нечего, впрочем, делать ничего он и не смог бы. И тут Лешу осенило. По-видимому, она и правда не знала, что это за клуб. Но потом он засомневался: как проницательная Дуся могла этого не понять, когда эта «девушка» вешала ей лапшу на уши? Впрочем, Дуся была настолько далека от подобного рода развлечений, что ей и в голову не могла прийти такая мысль.
И ведь все равно ушла, упрямая! Назло! Чтобы не признавать свое поражение!
Алексей вернулся в прихожую, чтобы включить свет и создать таким образом хотя бы видимость порядка. На крючке висела Дусина куртка.
– Черт! Совсем сбесилась! – Он высунулся в окно: конечно, там никого не было. – Детский сад, ей-богу! Я за ней ещё бегать должен! Чтобы «деточка» не замерзла! Да с какого перепугу?!
С этими словами он схватил две куртки, свою и Дусину, и выбежал на улицу.
Естественно, перед подъездом Алеша тоже никого не обнаружил. Он попытался представить, куда можно пойти зимой без куртки, и главное – зачем? – но это было за гранью его понимания. Единственное, до чего он додумался, – как опытный следопыт, прошёл по следам, идущим от сугроба под окном к истоптанной дорожке перед подъездом. Как дурак, проследил взглядом, куда уходит дорожка. Она уходила в темноту. Зябко поёжился, потому что до сих пор держал обе куртки в руках, и в растерянности вернулся в подъезд. Зачем-то постоял на лестнице, подумал: «Куда можно уйти без куртки зимой? Выйти на улицу, лечь на дорогу и замерзать?» Абсурд!
Лифт открылся, из него вышла женщина, подозрительно посмотрела на Алёшу, раздетого, с куртками в руках. Вежливый юноша, он на автомате сказал ей «здравствуйте». Женщина кивнула и прошла мимо. Лифт зашуршал и поехал вверх ещё за кем-то. С лестницы доносились смех и говор – видимо, кто-то вышел покурить. Потом всё затихло, только раздавалось какое-то не то пыхтенье, не то фырканье. «Ёжик!» – мысленно пошутил Алексей. И даже заглянул под лестницу. Под лестницей, на полу, сидела Дуся.
– Чёрт! – от неожиданности вскрикнул он. – Ты что здесь делаешь?
Дуся не ответила, но перестала всхлипывать.
– Ты что, сбесилась?! Хватит сидеть на холодном полу. Пошли домой.
Он потянул её за руку, но Дуся вырвалась и уставилась на него. В глазах горела ненависть и блестели слёзы – взгляд дикого зверька, загнанного в угол.
– Уйди! – прошипела она.
Лёша вздохнул.
– Дусь, пожалуйста, пойдём.
– Я никуда не пойду!
– Собираешься сидеть тут?
– Уходи!
– Ну, хорошо! Раз ты такая упрямая, – взорвался он, – сиди тут! А! Нет! Ты же хотела идти в свой клуб! Ну, иди! Кто ж тебе не даёт! Ах да! – вспомнил он. – Вот твой паспорт! Иди! – Алексей бросил паспорт перед ней на пол. Дуся не шевельнулась– Куртку наденешь или так пойдёшь? – Бросил на пол и её куртку.
– Я никуда не пойду!
– Почему? – съязвил он. – Ты же так хотела! Ну, давай иди! Я не мешаю! Добилась своего? Чего не идёшь?
– Не хочу.
– Как хочешь!
Алексей зло плюнул и зашагал домой. На автомате по лестнице.
Зайдя в квартиру, хлопнул дверью. «Ну и пусть сидит, сколько хочет! Плевать! У меня как будто своих дел нет!» С этими словами положил себе на тарелку жаркого. Поставил тарелку на стол и понял, что вид вкусного ужина раздражает. Тогда пошёл в комнату и включил телевизор. Минуты шли. Если бы его кто-нибудь спросил, какую передачу он смотрит, он бы ни за что не ответил. Зато постоянно слушал, не раздастся ли щелчок замка входной двери.
Лёшино терпенье лопнуло через полчаса. Спускаясь на первый этаж, он боялся, что Дуси под лестницей не окажется.
Но она по-прежнему сидела там, уткнув лицо в колени. Паспорт и куртка валялась там, где он их бросил. Он тяжело вздохнул и произнёс заготовленную фразу:
– Ладно, Дусь, прости, я был неправ. Пожалуйста, вставай, тут холодно, замёрзнешь.
Ответа, как, прочем, он и предполагал, не последовало. Лёша ласково взял её за руку. Рука была холодная и безвольная. Она упала плетью, когда он отпустил. Лёша испугался. «Живая?» – мелькнула шальная мысль. Он взял её лицо, повернул к себе. Она отреагировала, но очень вяло, словно сквозь сон.