Когда он закончил разговор, очередная девушка уходила со сцены. Получилось, что он даже не слышал, что она читала. «Ладно, – подумал Алексей, – всё равно потом на видео увижу». Общим планом камера продолжала снимать, пока он разговаривал.
Когда выступления закончились, Мария Ивановна предложила всем чаю с пирогами. Девушки – её помощницы – засуетились: стали заваривать чай, расставлять пластиковые тарелки. Гости заговорили хором, знакомые стали выражать своё восхищение выступавшим. Кое-где даже возникли чисто профессиональные споры о литературе.
Алексей водил камерой по залу, выбирая особенно вдохновлённые (и выглядевшие посолиднее) лица, чтобы снять крупным планом. Потом задал несколько вопросов некоторым зрителям о вечере и получил порцию восторгов и восхищений. Он видел, как некоторые девушки бросали на него заинтересованные взгляды, но не заговаривали, видя, что он работает. Зато стоило ему ненадолго выключить камеру, как одна из них тут же подошла с вопросом:
– Вам понравился вечер?
– Да, очень интересно! – Алексей понадеялся, что банальная фраза прозвучала искренне.
– Скажите, Алексей, а для какой передачи вы делаете репортаж?
– Боюсь вас разочаровать, но это всего лишь учебная работа. Вероятнее всего, её увидит только наш курс.
– Вот как… – Девушка явно расстроилась.
– Между прочим, сегодня моя очередь задавать вопросы, – улыбнулся Алексей, включая камеру. – Скажите, пожалуйста, несколько слов о вашем литературном сообществе.
Девушка тут же заволновалась и стала поправлять волосы.
– Ой, ну что вы так сразу… – Голос стал напряжённым, улыбка – ненастоящей, официальной. – Руководителя нашей литературной студии зовут Мария Ивановна. Она прекрасный человек…
И так далее, и тому подобное. Девушка неестественным голосом выдавала сухую информацию. Но за это время вокруг камеры собрались другие участницы. На их лицах мелькал интерес, а некоторые просто мечтали «засветиться» перед камерой. Алексей решил набраться терпения и поговорить со всеми в надежде, что ему расскажут что-нибудь неожиданное.
Его надежды в какой-то мере оправдались. Одна из девушек (она представилась странным именем «Настасья») рассказала, что она учится на фольклорном отделении, а в студию её привело изучение фольклорных мотивов в лирике русских поэтов. С того же отделения оказался и парень, читавший Есенина. Он признался, что это его любимый поэт, и что сам он пишет стихи. Когда парень прочёл несколько своих строк, Алексей заметил в них явное подражание любимому поэту: те же мотивы, похожие образы, любовь к национальной культуре. Кстати, парню очень подходило его имя – Иван.
Все остальные участники были девушки, и, поскольку их было более десятка и говорили они примерно одно и то же, скоро все интервью перемешались у Алексея в голове. Этому способствовало и то (весьма раздражавшее его) обстоятельство, что большинство девушек хотело не столько поговорить о литературе, сколько попасть в объектив камеры. Они прихорашивались, призывно улыбались Алексею и с деланно задумчивым видом произносили красивые слова о литературном творчестве.
Когда толпа желающих сняться в передаче рассеялась в сторону столов с пирогами, Алексей, мысленно стремясь тоже поскорее оказаться там же, стал подводить итоги. Он убрал подаренный ему как почётному гостю последний выпуск университетского альманаха, сунул в сумку программку вечера и стал выключать аппаратуру. И тут понял, что у него не сходятся концы с концами: пролистав отснятые файлы, он убедился, что их двенадцать, а выступающих – тринадцать. Это его заинтересовало. Ведь он отснял всех желающих помаячить перед камерой. Не то чтобы ему было необходимо иметь интервью всех участниц – скорее всего, для репортажа он выберет пару-тройку самых интересных – но ему стало любопытно: кто же та тринадцатая, которая даже не подошла познакомиться с «представителем прессы»? Алексей окинул взглядом зал. Литературный вечер шёл своим чередом: гости увлечённо разговаривали, ели пироги, пили чай. Некоторые девушки иногда поглядывали в его сторону. Он узнал тех, на кого смотрел через объектив камеры. Но где же тринадцатая? Ей что, совсем не хочется «попасть в телевизор»? Заинтригованный, Алексей снова включил камеру и стал просматривать видеофайлы, попутно отмечая в программке тех, чьё выступление он просмотрел. Но, видно, какой-то чёртик решил подразнить журналиста: после третьего файла у камеры сел аккумулятор. Чертыхнувшись, Алексей поднял глаза в поисках розетки и наткнулся взглядом на пластиковую тарелку с аппетитно пахнущим пирожком. Он поднял глаза выше. Перед ним стояла девчонка, по виду ещё школьница, во всяком случае, Алексей не дал бы ей больше шестнадцати лет. «Наверное, чья-нибудь младшая сестра», – подумал он. Девчонка была черноволосая, невысокого роста, её волосы были завязаны в толстый хвост. Алексею бросился в глаза её наряд: короткие шорты, красная рубашка в клетку и тёплые красные колготки – не то чтобы некрасиво, но как-то слишком ярко. Впрочем, ей шёл красный цвет. В ладонях с по-детски короткими пальчиками она держала тарелку.