– Догоню-у-у! – завизжала Дуся и бросилась вперёд, но тут её нога подвернулась и, падая, она увидела под собой круглую дыру открытого люка – такого, по каким ей всегда запрещали ходить («а то провалишься!»), хотя всякий раз её так и подмывало наступить на какой-нибудь из них. В последний момент Дусе удалось зацепиться за края люка руками и ногами, но встать она уже не могла.
– Мама! – закричала Дуся.
– Ну что же ты? Догоняй! – весело ответила мать, очевидно, не замечая, что случилось с дочкой.
– Мама! Помоги!
Но мать только улыбалась:
– Иди скорей сюда!
– Не могу!
Дуся попыталась вывернуться и встать, но стоило ей шевельнуть, как руки и ноги заскользили, и она полетела в чёрную бездну.
– Дусенька! Ты что кричишь? Приснилось что ль чего? – бабушкин голос был взволнованным, когда она наклонилась над кроваткой.
– Нет, ничего.
– А что случилось?
– Так… Живот болит.
Дуся врала, но ей было страшно отпустить бабушку и остаться одной в темноте наедине со своими снами.
– Ну, давай я тебе поглажу животик, деточка, он и пройдёт.
Бабушкина тёплая рука успокаивала, и скоро Дуся снова уснула.
А вот я в детстве…
В семь часов Евдокию разбудил звон будильника. Обычно она легко вставала по утрам, но сегодня глаза наотрез отказывались открываться. Всё-таки четыре часа сна – это мало, как ни крути. Она собрала всю волю в кулак, с сожалением выбралась из тёплых, уютных объятий мужа, накинула халат и, зевая, босиком пошлёпала в комнату сына.
– Андрюшка! Подъём!
Тот не шевельнулся.
– Вставай, в школу пора!
– Угу. – И никакого движения.
– Дружок, я всё понимаю, но школу никто не отменял. – Мать разворошила и без того встрёпанные волосы сына.
– Жалко.
Он открыл сонные глаза и побрёл в ванную.
– Ты будешь на завтрак молоко или кефир? – крикнула она ему вслед.
– Кефир. С орехами.
Через несколько минут Андрюша сидел за столом немного взбодрившийся, но всё ещё зевая, и хрумкал жареным фундуком.
– Не выспался? – улыбнулась мать. – Ещё бы! А вчера тебя невозможно загнать в кровать!
– Да ладно, мам, завтра высплюсь. День рождения, как ты помнишь, бывает только раз в году!
– Ну, может, ты и прав.
– Не может, а точно! – Сын умел настоять на своём.
– Ты доволен праздником?
– Да, очень!
– А подарками?
– Да. Знаешь, какой мой самый любимый?
– Какой?
– Дедушкин. Я всю жизнь мечтал о собственном перочинном ноже! Я теперь смогу выстругивать копья и стрелы!
– Да? – Не то чтобы мать была очень довольна такой перспективой. – Ты ешь, а не болтай, а то в школу опоздаешь!
– Не опоздаю!
– Причешись!
– Зачем?!
– Надо!
Этот диалог происходил ежеутренне. В конце концов мать взяла расчёску и попыталась расчесать жёсткую, как конская грива, густую шевелюру сына.
– А пиджак? – напомнила мама.
– Я в одной рубашке, мне жарко! – был ответ.
Мать и сын вышли в свежее апрельское утро. Несмотря на необходимость рано вставать, Евдокия любила уютные утра с сыном. Это был их маленький мирок, полный взаимопонимания. Одно на двоих утро давало обоим заряд на весь день. Встретив его, можно было начинать ежедневное вращение белки в колесе: работа, обед, отвести сына на карате, приготовить ужин, встретить мужа… И так до бесконечности. Обычный драгоценный семейный быт, который Евдокия создала своими руками и душевными силами.
Сама же Дуся уже в раннем детстве обнаружила, что она может быть не нужна. И иногда даже своим родителям. Мать просидела дома с ребёнком меньше года, а потом отвезла «на вечное поселение», как впоследствии выражалась сама Дуся, к свёкрам, устроилась на работу и навещала дочь вместе с мужем только по выходным. Когда, повзрослев, Евдокия спрашивала мать, почему нельзя было отдать её, как всех детей, в детский сад и после работы забирать домой, то получала ответ: «Я работаю допоздна! Ты хотела бы ежедневно сидеть у шкафчика с уборщицей?» Дуся молчала, потому что, несмотря ни на что, воспоминания о детстве у бабушки и дедушки были очень светлыми. Старики обожали единственную внучку, баловали её, но в меру. Дуся не помнила ни одного нравоучения, ни одного наказания, но при этом всегда соблюдался определённый порядок жизни, который она никогда не хотела нарушить. Наверное, оттого что ей было в нём комфортно существовать.
Самые обычные домашние дела с бабушкой становились интереснее: глажка (Дусе доставались носовые платки и полотенца), готовка (вместе они лепили пельмени), уборка (Дуся протирала полку, где стояли книги и фотографии, в сотый раз прочитывая названия и разглядывая чёрно-белые карточки со странными, почти незнакомыми лицами).