– Привет! – она с любопытством и без тени смущения разглядывала журналиста. – Съешь пирожок, очень вкусные, особенно с яблоком. Жалко, последний.
– Спасибо, – несколько растерялся Алексей.
Она говорила так, словно они были давно знакомы. Он взял из её рук пластиковую тарелку.
– О, правда очень вкусно! – и посмотрел ей в глаза. Вид у девчонки был несколько удивлённый. Затем она усмехнулась:
– Ну, спасибо!
Он не понял:
– Что?
– Я рада, что тебе нравится.
Тут до него дошло:
– Это что, ты пекла? – «Никогда бы не подумал – она же мелкая!»
Её тёмно-карие, почти чёрные, глаза глядели насмешливо. «Впрочем, – подумал Алексей, – вид у меня, наверно, и правда, глупый».
– Ну, ладно, – она вздохнула, при этом не переставая улыбаться, – пойду себе плюшку возьму.
Она развернулась, толстый хвост хлестнул её по затылку. Алексей ошеломлённо посмотрел ей вслед. И тут до него начал медленно доходить ещё один факт: она и не собиралась угощать его пирогом, она собиралась съесть его сама, а подошла, чтобы просто пригласить его к столу. «Чёрт!» – прошипел журналист. – А я, дурак, выхватил у неё из рук тарелку! Как неудобно! В жизни ещё не попадал в такую глупую ситуацию!»
Девчонка вернулась, откусывая на ходу плюшку.
– Ты извини, я подумал, что ты меня угощаешь… Пирог, правда, очень вкусный! Это был последний с яблоком?
Она заливисто расхохоталась.
– Не бери в голову, я себе ещё напеку.
– Хочешь, я тебе чаю принесу? – Алексею хотелось загладить перед ней свою вину.
Она хитро глянула на него:
– Давай, – и уселась на стул рядом с его камерой, по-детски поджав под себя ноги.
Алексей отправился на поиски чашки.
– Вот. Ещё раз извини… – Она недовольно поморщилась: похоже, её не интересовали его извинения. Впрочем, Алексею показалось, что она и не обиделась. – Как тебя зовут?
– Дусь! – донеслось из зала, и он обернулся. К ним подходила девушка – одна из выступавших. Он даже вспомнил, что её зовут Настасья. – Послушай, что Ваня говорит… – продолжала она, явно обращаясь не к журналисту.
– Евдокия, – не обращая внимания на подругу, ответила на его вопрос черноволосая. Алексей вопросительно вскинул брови и взглянул на свою собеседницу. Та недовольно зашипела, потом ответила: – Ладно, можно Дуся.
– Знаешь, у Вани есть идея по поводу следующего выпуска, – затарахтела подруга, настойчиво добиваясь внимания.
– Какая?
Алексей вполне определённо почувствовал себя лишним, и ему это не понравилось. За последние несколько часов он успел уже привыкнуть к мысли, что он – почётный гость. Но тут Настасья, похоже, всё-таки сообразила, что встряла в разговор.
– Ой, извините, я вас перебила! Дуся, ты даёшь интервью? – она заулыбалась.
– Нет, – ответила черноволосая.
– А почему? – продолжала допытываться подруга.
– Я уже отснял все необходимые материалы, – Алексея начала раздражать её настырность. Им всем что, перед объективом мёдом намазано?! Если он будет брать интервью у каждой малявки, которая забрела на огонёк…
– Так, выходит, Дусь, ты уже выдала прессе все тайны закулисья?
– Ты же слышала: нынче СМИ не интересуется личной жизнью литераторов!
– Литераторов? – глупо переспросил Алексей, чувствуя, что упускает что-то важное в их ироничной перепалке.
И тут его осенило. От неожиданности он сразу выпалил то, что пришло в голову:
– Так ты тринадцатая!
– Смотря в каком смысле, – Дуся насмешливо вскинула брови. – Ну да, я и есть чертёнок номер тринадцать, – ответила она и задорно расхохоталась. Резкие движения, чёрные, торчащие из хвоста волосы, блестящие насмешливые тёмные глаза – она и впрямь была чем-то похожа на чертёнка.
– Да нет, – поспешно заговорил Алексей. Он решил не обижаться на смех, поскольку догадывался, что, и правда, сморозил глупость. – Я пообщался со всеми участницами концерта, кроме тебя. Я тебя не смог найти. – Он не стал признаваться, что вообще не помнил, как она выглядела. Теперь он сообразил, что именно её выступление он пропустил, пока разговаривал по телефону. – Что ж ты раньше молчала!