Оправдание NASA в отношении вспомогательных продуктов, называемых "побочными", часто выглядело нелепым. Если бы правительство хотело запустить такие инновации, как пенопласт с памятью или аккумуляторные электроинструменты, то для этого можно было бы найти более эффективные способы, чем тратить миллиарды долларов на отправку астронавтов в космос. Экономический аргумент также был несколько обманчивым, поскольку прямое финансирование государственных рабочих мест скорее замедляет, чем стимулирует экономику, если оно не стимулирует новые рынки.
На мой взгляд, основное долгосрочное обоснование просто. Единственный шанс человечества на выживание как вида - это выход за пределы Земли. Это задача многих поколений, и она не является исключительной ответственностью НАСА. Но космические пираты уже придумали способы использования ресурсов космоса, которые могут помочь людям как на Земле, так и за ее пределами.
Я был очарован книгой Фрэнка Уайта "Эффект обзора", в которой рассказывалось о том, как вид из космоса изменил представление астронавтов об окружающей среде Земли и о способности человечества жить и работать вместе на нашей родной планете. Каждый космонавт, с которым я встречался, рассказывал, что вид тонкой линии атмосферы и массивов суши без границ изменил их мировоззрение. Это, безусловно, особенное зрелище, но я понимал, что оно не будет иметь большого значения до тех пор, пока его не испытают на себе многие другие люди, причем из самых разных слоев общества.
Для меня ценность полетов человека в космос заключается в их способности трансформировать человечество и общество. Одним из моих любимых примеров такой способности является фотография "Восход Земли", сделанная астронавтами "Аполлона-8" из-за Луны. Этот снимок является одним из самых известных в истории, и именно с него началось экологическое движение. Роботизированные космические аппараты и раньше делали снимки Земли из космоса, но для того, чтобы увидеть красоту этого уникального ракурса, нужен был человек. Осознание того, что человек впервые увидел этот вид своими глазами, придало фотографии большее значение для всех нас.
Я приобрел репутацию вдумчивого и четкого специалиста по космической программе и начал понимать, что могу сыграть важную роль в этой области. Моей миссией стало обеспечение того, чтобы будущая космическая деятельность полностью реализовала свой потенциал и оказала положительное влияние на общество. Я планировал поступить в аспирантуру, чтобы получить степень MBA или юриста, но вместо этого решил получить высшее образование, более соответствующее моей новой цели и страсти.
Университет Джорджа Вашингтона предложил магистерскую программу по международной научно-технической политике с акцентом на космическую политику, и я учился на вечернем отделении, продолжая работать полный рабочий день. В учебном плане основное внимание уделялось истории, и мне нравилось изучать, как уроки прошлого могут быть скорректированы для выработки более эффективной политики и использования преимуществ космоса. Иногда меня беспокоило, что то, что привлекало меня в космической программе, отличалось от того, что привлекало почти всех остальных в аэрокосмическом мире. Вместо того, чтобы позволить себе чувствовать себя квадратным колышком в круглом отверстии, я старался думать о том, как я могу соединить шестеренки. Я хотел заполнить недостающую часть головоломки, чтобы помочь гениальным инженерам и ученым разгадать тайны Вселенной и продвинуть цивилизацию вперед.
Авария "Челленджера" стала переломным моментом, потрясшим всех участников космической программы до глубины души. Злополучные решения NASA выявили как неэффективное управление, так и технические ошибки, которые были проигнорированы знаменитым руководством по безопасности и инженерным разработкам. В то время было менее очевидно, что тот холодный день положил начало политике, которая в конечном итоге позволит частному сектору выйти на арену в более значительной степени. Судьба или неудача помешали мне взять расчеты и заняться инженерным делом, но, как оказалось, изучение политики и экономики дало мне уникальную перспективу, которая легла в основу моей карьеры на последующие 35 лет.
Глава 2. Звёздная болезнь
Через год после слияния в 1987 году я был переведен на должность исполнительного директора Национального космического общества. Помимо выплаты зарплаты, моей главной задачей на первых порах было найти способ соединить прежние культуры организации - NSIers и L5ers. Казалось, что различия между ними перевешивают их сходство; их управление, история и космическая идеология были полярно противоположны.