Дэн пришел в NASA в неподходящее время - всего за восемь месяцев до президентских выборов, которые поставили под угрозу сохранение его политически назначенной должности. Несмотря на это, он сразу же приступил к работе, решая задачи, которые, по его мнению, требовали позитивных изменений. Опираясь на поддержку Национального совета по космосу, он уже на первых порах решал многие задачи. На первом месте в списке стояло решение проблем, связанных со слишком большим количеством подрядчиков и бюрократией.
В результате выборов 1992 года Джордж Буш стал президентом на один срок, и в январе он начал покорно собирать вещи в свой кабинет.
Переходную команду НАСА при избранном президенте Клинтоне возглавляла доктор Салли Райд, и Дэн поручил своим сотрудникам работать с ней над сбором информации, которая помогла бы подготовить новую команду. Ни для кого не было секретом, что президент Клинтон хотел видеть Райд на посту администратора НАСА, но было также очевидно, что она не хотела этого делать. В середине января, к большому удивлению Дэна, сотрудники избранного президента спросили, не хочет ли он остаться до тех пор, пока не будет найден новый администратор. Салли была готова поддержать трехмесячный переходный период, но продолжала отказываться от попыток Белого дома привлечь ее на должность администратора. Надеясь, что она передумает, они решили подождать ее.
Дэн Голдин максимально использовал дополнительное время. Задержки и возросшие расходы привели к снижению поддержки космической станции Freedom со стороны Конгресса, поэтому он искал способ привлечь на борт демократический Конгресс и нового президента. Русские имели больше опыта в области пилотируемых космических полетов и космических станций, чем кто-либо другой, но в условиях разрушенной экономики после распада Советского Союза в 1991 г. они с трудом поддерживали работу своей космической станции "Мир" ("Мир").
Президент Буш начал совместные обмены астронавтами с российскими космонавтами, летающими на "Шаттле", и американскими астронавтами, летающими на российской космической капсуле "Союз" на "Мир". Дэн предложил дипломатический инструмент "мягкой силы", а именно: расширить эти постперестроечные усилия и пригласить русских в качестве полноправных партнеров на перепроектированную космическую станцию. В результате этого предложения в Белом доме произошел "выстрел", и Дэн, и космическая станция получили необходимую поддержку со стороны новой администрации Клинтона.
Признавая значимость пересмотра, название космической станции Freedom было изменено на International Space Station и стало называться ISS. Дэн также ликвидировал слой вспомогательных подрядчиков и бюрократов, управлявших программой, в пользу более рациональной структуры управления.
Четырнадцать существующих партнеров и подрядчиков космической станции по понятным причинам были расстроены изменениями в программе и жаловались на то, что их мнение не было учтено должным образом. Решение предполагало переориентацию станции на более высокий угол наклона для запуска с Байконура, что, в свою очередь, потребовало бы модернизации корабля "Шаттл". Изменения также означали отказ от почти восьмилетнего прогресса и 400 тонн нового оборудования, которое уже находилось в разработке. В ходе дискуссии меньше внимания уделялось тому, что без привлечения русских "Фридом" вряд ли уцелеет.
Даже при поддержке президента Клинтона в 1993 г. финансирование станции прошло в Палате представителей с перевесом всего в один голос. Смелый шаг Дэна по реструктуризации программы и приглашению русских был сделан с большим риском, но, оглядываясь назад, он придал космической станции более прочную геополитическую цель. Когда десять лет спустя авария "Колумбии" привела к посадке "Шаттла", доступ россиян к МКС буквально спас программу.
Помимо пилотируемых космических полетов, под руководством Дэна была проведена коренная реструктуризация ряда других важных научно-технических программ. К моменту его прихода NASA переживало ряд досадных неудач, в первую очередь потерю Mars Observer и помутнение зрения космического телескопа Hubble. Эти потери обошлись налогоплательщикам более чем в 2 млрд. долл. и были более заметными и разрушительными, поскольку усиливали стимул к добавлению второстепенных требований, укрепляя порочный круг больших и меньших миссий. При росте затрат инновации снижались, поскольку трудно было оправдать внедрение новых технологий, если это означало риск миллиардных миссий, выполняемых раз в жизни.