Усилия Америки в области "мягкой силы", направленные на доказательство превосходства нашей демократической системы, стали частью программы по борьбе с коммунизмом. Под влиянием этих соображений годовой бюджет НАСА вырос с 2 млрд. долл. в 1960 г. до рекордных 34 млрд. долл. в 1966 г., и оно отправило нас на Луну. Выбор в пользу создания большой социалистической программы для победы в лунной гонке оказался успешным, но имел и негативные последствия, которые также замалчиваются историками, увлекшимися легендой.
Хотя историки космонавтики единодушно считают, что основанием для создания НАСА и полетов человека в космос послужила холодная война, они редко задаются вопросом о том, насколько обоснованной была эта связь. Запуск русских на Луну в 1969 г. был потрясающим достижением, но он не положил конец холодной войне. Для этого потребовалось бы еще двадцать лет. По мнению известного историка "холодной войны" Арчи Брауна, прямой связи между победой русских на Луне и распадом Советского Союза не существует. Возможно, достижения США в космосе заставили задуматься несколько стран, которые рассматривали возможность сближения с Россией, но ни одна новая страна не отказалась от связей с СССР после высадки на Луну. Опять же, дистанция, контекст и перспектива дают нам более полное представление.
В своей книге "Торговцы сомнениями: как горстка ученых скрывала правду в вопросах от табачного дыма до глобального потепления" историки Наоми Орескес и Эрик М. Конвей рассказывают о том, как горстка "правых идеологов" десятилетиями (неправильно) формировала политику США, задерживая принятие правительственных мер по вопросам, касающимся жизни и смерти людей, от сигарет и пассивного курения до кислотных дождей, а теперь и до изменения климата. Из четырех ученых, о которых идет речь в книге, я работал с тремя из них - Робертом Джастроу, Фредериком Сейтцем и Фредом Сингером - после того, как фон Браун включил их в состав совета NSI (предшественника NSS). Они были ключевыми фигурами, доводившими до сведения Линдона Джонсона, а затем Кеннеди и Эйзенхауэра аргументы в пользу "холодной войны". Их усилия помогли убедить советских премьеров и президентов США в том, что господство в космосе является наиболее значимым показателем сверхдержавы времен холодной войны. Сегодня корыстные партии делают аналогичные заявления о том, что мы участвуем в гонке на Луну против Китая, игнорируя тот факт, что мы уже победили.
Полную меру истории можно понять только с течением времени. Но и тогда она формируется теми, кто ее рассказывает.
Основополагающая роль Вернера фон Брауна в развитии ракетной техники, НАСА и полетов человека в космос хорошо документирована и общепризнанна. Первые двенадцать лет своей карьеры я проработал в организации, которую он основал в попытке увеличить общественную поддержку космической программы. Я сидел за его бывшим столом в кабинете, где на стене висела его большая, потрясающая фотография. Сидя под портретом фон Брауна, я испытывал смешанные чувства. Хотя он и был гениальным отцом космической программы, он также был справедливо очерненным нацистским офицером СС.
История фон Брауна - это, пожалуй, наиболее тщательно созданный миф. Фон Браун не только был одним из лидеров нацистской партии, но и создал ракету V-2, от которой погибло более 20 000 человек - 9 000 от терактов и 12 000 от принудительного участия рабочих и узников концлагерей. Ракета V-2 создавалась не для перевозки бомб; фон Браун хотел, чтобы она доставляла людей в космос, на Луну. Позднее, когда фон Брауна допрашивали по этому поводу, он сказал: "Ракета сработала идеально, если не считать того, что она приземлилась не на той планете". То, что он был вынужден сделать выбор между получением ресурсов для развития ракеты и гибелью людей, было его понятным оправданием, но даже такая защита не учитывает жизни порабощенных евреев или жертв его оружия.
Осведомленность общественности о роли фон Брауна во Второй мировой войне была спародирована популярным музыкантом Томом Лерером в песне 1965 года, в которой есть такие слова:
Когда ракеты подняты, какая разница, где они упадут,
Вернер фон Браун говорит, что это не мой отдел.