Астрономические и астрофизические программы NASA в той или иной мере находились в ведении Эда с середины 1990-х годов, когда была начата разработка космического телескопа имени Джеймса Уэбба. Программа, задуманная как продолжение "Хаббла", оценивалась в 500 млн. долл. и должна была быть запущена в 2007 году. За время работы Эда стоимость программы увеличилась в двадцать раз, а ее запуск был отложен более чем на десять лет. Ее дальнейшее существование стало следствием распространения работы по всей стране - особенно в Мэриленде, где проживает сенатор Барбара Микульски. Многомиллиардное превышение расходов на программу Webb нанесло огромный ущерб научному бюджету и не позволило покрыть дефицит ничем, кроме планетарной науки. В рамках планетарной науки программа по Марсу была единственной программой, на которую можно было выделить столько денег.
Марсианская научная лаборатория была самым амбициозным из когда-либо предложенных посадочных аппаратов, и когда я вернулся в НАСА в 2008 году, до ее запуска оставался год. Когда Чарльз Элачи (Charles Elachi) из JPL высказал переходной команде свои опасения по поводу сокращения сроков запуска в 2009 году, мы все согласились с тем, что это будет стоить ожидания и золота - два года и 600 млн. долларов, добавленных к предыдущему бюджету в 1,9 млрд. долларов. Имея опыт предыдущих неудач марсианских миссий в НАСА, я знал достаточно, чтобы дать ученым и инженерам все шансы на успех.
Доктор Элачи поблагодарил меня лично в своей речи после успешной посадки Curiosity на Марс четыре года спустя.
Решения имеют последствия, и сочетание многомиллиардного перерасхода средств на телескоп Уэбба и Mars Science Lab привело к тому, что бюджет следующего по очереди марсохода - совместной миссии с ЕКА под названием ExoMars - был ликвидирован. Легенда гласила, что Эд Вейлер уже договорился о миссии со своим коллегой в ЕКА, но по эту сторону пруда администрация через OMB совершенно ясно дала понять, что мы не можем продолжать эту миссию. Эд не хотел этого слышать, а Чарли предпочитал не говорить "нет".
Официальная переписка с администратором в НАСА велась жестко. Этот процесс включал в себя обычную подпись заместителя. Я подписывал 99% корреспонденции, которая поступала ко мне на рассмотрение. В зависимости от темы, перед моей подписью иногда стояло десять или более подписей. Если я поднимал какой-то вопрос, процесс приходилось начинать заново. Зная, что миссия рассматривается Белым домом как отмененная, я был удивлен, обнаружив в своем почтовом ящике письмо в ЕКА, в котором НАСА обязуется стать партнером по проекту "ЭкзоМарс", чтобы просмотреть его на подпись Чарли.
Я поговорил с OMB и подтвердил, что письмо противоречит политике администрации и не должно направляться в ESA. Эд заручился поддержкой администратора, предположив, что письмо - это лишь временная мера, чтобы дать понять ESA, что мы все еще ищем деньги. NASA является частью администрации, и мы не могли просто проигнорировать их указания. Эд не хотел признаваться ЕКА в том, что высказался не по делу и перегрузил правительство, планируя, вероятно, потянуть время, пока он будет добиваться выделения денег от Конгресса.
Игнорирование перерасхода средств на миссии в его собственном управлении привело к отсутствию финансирования и запоздалому решению по программе ExoMars, но Эд был бюрократом, который научился сваливать вину за такие вещи на других и использовал меня в качестве козла отпущения. Он говорил всем, кто его слушал, что я несу личную ответственность за отмену участия США в программе ExoMars.
В устном историческом интервью с Эдом, взятом в АО вскоре после его ухода из НАСА, Эду был задан вопрос о том, почему наше участие в миссии было отменено. Он ответил следующее: "Причина, по которой это было сделано, - буду предельно откровенен - наш заместитель администратора, связанный с коммерческим миром, Лори Гарвер. О, она была самой большой катастрофой в истории НАСА в области науки. У нее был внутренний контакт с OMB. Они регулярно обходили Чарли и подставляли его под удар. Он пытался получить письмо о совместной работе с ESA, и они добились его отмены. Они добились того, что это письмо было остановлено. Паршивое письмо, но они добились его прекращения. Лори Гарвер была одной из главных причин моего ухода. Я не мог иметь дело с этим человеком". Он добавил: "То, что мы выстрелили им в лицо - после всей той тяжелой работы, которую они проделали, чтобы заставить страны-участницы согласиться на то, чего они никогда раньше не делали, взять на себя обязательства по ряду миссий, - что было принято это произвольное и капризное решение не продолжать программу по Марсу, меня просто совершенно смутило. Я больше не мог этого выносить. Это одна из главных причин моего ухода из НАСА. Я не мог этого вынести. Мне было всего шестьдесят два года, но я не мог смириться с некомпетентностью. Я могу иметь дело с людьми, обладающими технической квалификацией для принятия технических решений, но не с такими людьми, как Лори Гарвер и люди из OMB, которые принимают подобные решения".