Мои ладони стали влажными, я невольно подалась вперед, стремясь поймать еще одно слово, еще подсказку, еще одну частицу сверхъестественного. Будто услышав мои невысказанные желания, Мефистофель снова заговорил мурлыкающим голосом:
– Почтенные пассажиры «Этрурии»… прошу побаловать себя величайшим шоу всех морей. Добро пожаловать в великолепный странствующий цирк Мефистофеля, более известный как… «Лунный карнавал»!
Вспыхнул яркий свет, и я заморгала, стараясь прогнать темные пятна. Спустя мгновение миссис Харви вскочила из-за стола, бледная, как призрак. Томас потянулся поддержать ее, но она подняла трясущуюся руку.
Я проследила за ее взглядом и прикусила язык так сильно, что ощутила во рту вкус меди. Мисс Прескотт – девушка, которая только что восторженно хлопала в ладоши, – неподвижно лежала вниз лицом в луже крови. Из ее покрытой бархатом спины торчало с десяток глубоко вонзившихся кинжалов.
Я смотрела, ожидая, что она вздохнет или дернется. Откинет голову и рассмеется, довольная тем, что одурачила нас своим спектаклем. Но это была моя собственная иллюзия.
Глава 2. От мечты к кошмарам
Обеденный салон
Королевский почтовый пароход «Этрурия»
1 января 1889 года
Мгновение ничего не происходило, только звон в ушах становился все громче. Наверное, Томас окликал меня по имени, но я сосредоточилась только на том, чтобы заставить себя дышать. Нужно было оставаться спокойной, а эмоции не желали подчиняться. Я изучала трупы, но то, что рядом лежит только что убитый человек, никак не укладывалось у меня в голове.
Я встала, и зал накренился, стало невыносимо жарко. Я пыталась убедить себя, что все это ужасный сон, но миссис Прескотт пронзительно закричала, на нас уставились сотни глаз, и я поняла, что все по-настоящему.
Пассажиры за другими столиками ахнули, без всякого отвращения, даже… с восторгом, глядя на девушку, лежавшую в луже собственной крови с десятком столовых ножей вдоль позвоночника. Люди начали аплодировать, а у меня скрутило живот, я медленно моргнула и тут же поняла: они решили, что это еще один номер программы.
Для большинства присутствующих в салоне «убийство» мисс Прескотт было всего лишь частью шоу – да еще такого грандиозного, по выражению мужчины за соседним столиком. Томас уже вскочил с места, он разрывался между рыдающей компаньонкой и мной, одновременно озираясь в поисках новой опасности. Мне хотелось ему помочь, быть полезной, но я не могла избавиться от пронзительного звона в ушах и тумана в голове. Все двигалось слишком медленно. Все, кроме моего сердца. Оно бешено колотилось о ребра. Этот тревожный ритм побуждал меня к действию, умолял бежать.
– Оливия! – Миссис Прескотт вцепилась в тело дочери, слезы падали на бархатное платье. – Вставай. Вставай!
Кровь, такая же темная, как и бушевавшие во мне эмоции, запачкала скатерть и лиф миссис Прескотт. Мисс Прескотт мертва. Я никак не могла осознать это, а мое сердце никак не хотело окаменеть и стать полезным. Как такое возможно?
Капитан Норвуд вдруг вскочил на ноги и принялся выкрикивать приказы, которые я не могла разобрать из-за непрерывного звона в голове. Суета вокруг нашего столика наконец заставила меня отвести взгляд от ножей и крови: пассажиров выводили из салона, однако веселье не утихало. За исключением нескольких человек за ближайшими столиками, никто особенно не встревожился. Я в ужасе опустила глаза: как можно принять такое за иллюзию? Столько крови.
– Уодсворт?
Томас, нахмурившись, коснулся моего локтя. Я невидяще уставилась на него. Жизнерадостная девушка лежит рядом мертвая. Окружающее потеряло всякий смысл.
– Звучит жутко, но притворись, что мы эвакуируемся.
Томас наклонялся, пока наши глаза не встретились. Лицо его было таким же напряженным, как, наверное, и мое. Ему тоже непросто. Но если он смог прикинуться хладнокровным, то и я смогу. Стряхнув собственный ужас, я подскочила к миссис Прескотт и осторожно взяла ее за руки, чтобы успокоить и сохранить место преступления в неприкосновенности. Среди урагана эмоций я уцепилась за одну мысль: на борту произошло убийство и нам необходимо быстро собрать улики. Несмотря на страшную картину, тело перемещать нельзя. По крайней мере пока.
– Идемте, – сказала я как можно ласковее.
– Оливия! – взвыла миссис Прескотт. – Поднимись!
– Руфь, посмотри на меня. На меня, – прервал крики жены мистер Прескотт. Что-то в его голосе прорвалось сквозь ее нарастающую истерику. Она выпрямилась, хотя губы ее дрожали. – Иди в нашу каюту и скажи Фарли, чтобы налила тебе теплого бренди. Я пришлю доктора Ардена.