— Хватит! — остановила я, тираду лживых сплетен.
И Ричард замолчал. Его глаза убивали меня злобой сильнее, чем по-вторение слов миссис Литл. То, что эти её языка дело, я не сомневалась.
Только у неё хватает фантазии так гадко описывать детали прелюбодея-ния, словно сама там присутствовала.
Один обморок на улице, стал поводом для сплетен, в которых впервые была доля правды. Я действительно беременна, но моя беременность не заслуга всех индейцев.
Оправдываться, я не собиралась. Но и отрицать очевидное тоже. Я
просто решила не говорить, кто отец ребёнка. Он мой и это главное. Всё остальное не имеет значения.
— Когда-нибудь у миссис Литл отсохнет язык, — стараясь держать себя в руках, сказала я. — Да я беременна, Ричард, и если бы ты был более внимательным, то заметил это намного раньше, чем она. Думаю, и Быстроногая Лань уже носила твоего ребёнка, когда уходила от тебя.
— Он мой? — в его голосе была надежда. — Если мой, я женюсь на тебе.
Какая радость! Он женится на мне. Только теперь мне этого было не нужно. Вынужденный брак сомнительное счастье для женщины в моём положении. После того как я получу своё наследство, я смогу сама позаботиться о своём ребёнке. А что репутация будет разбита в пух и прах, так это и так уже произошло. Чего бояться?
— Если… — улыбнувшись, повторила я. — Вот видишь, ты уже сомнева-ешься. И твои сомнения не развеются даже утверждай я обратное. Ричард, ты поверил сплетнице миссис Литл и мои слова уже ничего не изменят.
Ростки сомнения и недоверия уже глубоко въелись в твоё сердце, так что я даже не хочу пытаться переубедить тебя. Не хочу оправдываться в том, че-го не совершала.
— Лили, только скажи он мой? — сделав шаг навстречу мне, умолял полковник.
Я отступила, чтобы не соприкоснуться ненароком с ним. Не хотела ощутить его дыхание на своём лице. Ведь если бы Ричард подошёл ещё ближе, то наш бы разговор закончился в его объятьях. Такого применения я меньше всего желала. Только не в тот день.
— Мне не нужен муж, Ричард, — обходя его, говорила я, — Мне нужен мужчина, любящий меня.
Я ушла из спальни, оставив полковника наедине со своими сомнениями. Какое бы решение он ни принял: оставить меня или остаться со мной, я была готова к любому.
Этой же ночью Ричард пришёл ко мне. Раздевшись, лёг рядом. Обнял и прошептал:
— Я не могу отпустить тебя. Теперь не могу.
Утром прибыл гонец из Джеймстауна с письмом. Читая его, я чуть не лишилась чувств, когда увидела свою фамилию. Новый губернатор требовал незамедлительно прибыть полковнику Монтгомери и мисс Дарлингтон в Сент-Огастин.
Воистину у тайн нет надёжных замков. Всё тайное рано или поздно становиться явным.
ГЛАВА 32. И воздастся вам по заслугам вашим…
Собираться в обратную дорогу нам пришлось быстро. Правда, вещей на этот раз было намного меньше, как и солдат, сопровождающих полковника. Сержант Виллоу захотел остаться в форте. Он присмотрел себе небольшой кусок земли на берегу реки и неподалёку от Ред-Ривер. Солдат, отдавший армии Его Величества Георга третьего более двадцати лет своей жизни, наконец-то решил остепениться и жениться. Такое решение преданного ему человека Ричарда, конечно, огорчило. Он грустно похло-пал по плечу сержанта Виллоу, прощаясь с ним.
— Надеюсь, когда-нибудь свидимся, сержант, — сказал полковник.
— Если богу будет угодно, сэр, — выпрямившись в постройке смирно, ответил солдат.
Ричард прощался с Виллоу, а я со своей горничной. Фани тоже решила остаться. Они с сержантом собирались пожениться, и я была за них рада.
Он, конечно, был старше Фани на двадцать лет, но это нисколько не повлияло на их отношения и чувства друг к другу. Они прекрасно смотрелись вместе.
Никогда бы не подумала, что трусиха Фани останется в этом диком крае. Всего несколько месяцев назад она визжала в телеге от страха быть убитой дикарями, а теперь не представляет своей жизни вдали от этих красивейших мест. Всего за день до нашего отъезда, горничная говорила, что мечтает о маленьком домике и куче детишек, похожих на её любимого.
Обнимая Фани на прощание, я прошептала ей на ушко:
— С детишками не затягивайте.
Горничная засмущалась, пряча глаза.
— Уже, — тихо сказала она, теребя по привычке край своего перед-ника.
— Рада за вас, — поцеловала я её в щёку и пожелала, — и счастья вам.
— Спасибо, миссис Монтгомери, — поблагодарила она. — Вам тоже счастья.