Гарри расстроился, поняв, что полноправным хозяином плантации ему не быть. А я вот не знала границ своего счастья. Теперь сопровождая сестру на прогулки, я без страха могла дышать воздухом. Жаль, что несвобо-дой. Изабель так и не дала мне освободительную бумагу. На этот раз, объ-ясняя своё нежелание, волнением за меня.
— Лили, ну куда ты пойдёшь? Ты и так свободна. Ты моя сестра и под моей опекой. Я очень сильно люблю тебя, чтобы отпустить.
— Я тоже люблю тебя, Изабель, — вздыхала я, понимая, куда она кло-нит, — но, что если ещё одна беременность станет последней для тебя?
Я стала не так наивна, как была до Кристофера.
Мои слова задели Изабель. Сбросив плед с ног, она резко вскочила.
— Я больше не позволю Гарри прикоснуться ко мне! — закричала она.
Как глупо это звучало. Жена откажет мужу в его праве.
Уже через несколько дней после нашего разговора, я проснулась от криков. Моя сестра и её муж ругались так, что разбудили даже маленького Эдмунда. К племяннику я не побежала, как обычно. Испугалась.
И в ссору супругов тоже не стала встревать. Сев на кровати, я терпеливо ждала, когда всё закончится.
Тишина наступила, только когда двери господской спальни громко ляп-нули. Тяжёлые шаги по коридору остановились возле моей комнаты, а дверная ручка провернулась. Слава господу, я закрывалась всегда на замок по ночам, опасаясь именно таких визитов Гарри. Подёргав ручку, он ушёл. Но, уснуть в ту ночь я так и не смогла. К утру в мою дверь уже стуча-ла заплаканная сестра. Ей я открыла.
Изабель вошла. Сорочка на ней была изорвана. Гарри получил, что хотел. Оставшиеся часы до рассвета, моя сестра плакала у меня на плече, жалуясь на животное, которым стал её некогда Душка Гарри. Бедняжка
Изабель. Я почему-то рассмотрела в молодом лейтенанте Коллинзе при-творство, раньше, чем она. Может потому что не была влюблена в него.
Изабель посчастливилось не понести в ту ночь. Чего я не могу сказать о себе. Последствия случайной встречи с братом дали о себе знать к концу месяца. Женские дела не пришли в срок, а по утрам я просыпалась с чувством тошноты. Меня мутило при виде еды.
Понимая, что с этим надо что-то делать, я решила пойти к Старой Мэй.
Подобрав для этого вынужденного визита подходящий вечер. Изабель и Гарри были приглашены на приём к губернатору Сент-Огастина. Уехав рано утром, обещали вернуться через два дня. Они ещё собирались за-ехать в гости к леди Джейн, которая в последние месяцы не вставала с постели.
Другого такого дня у меня больше не будет. Два дня полной свободы.
И на что я собралась её потратить? На убийство.
Хижина Старой Мэй находилась на самом краю посёлка рабов. Днём в посёлке никого почти нет, и моё появление осталось незамеченным.
Входя в ветхую хижину, служившую домом местной знахарки, я нисколько не усомнилась в своём решении избавиться от ненужного мне плода. Материнские инстинкты во мне не проснулись. Я понимала, что полюбить это дитя не смогу. Тем более что оно являлось грехом кровосмешения. Как только я переступила через порог, голос старухи прилетел откуда-то из темноты. Я вздрогнула. Было очень жутко. Именно так я представляла себе жильё ведьмы. Пучки сухой травы, зловонное варево бурлит на огне в центре хижины, и полумрак, к которому мои глаза привыкли не сразу.
— Дочь белого господина пожаловала ко мне, — хрипела Старая Мэй, выходя из той же темноты, откуда слышался её голос.
— Пришла, — морщась, я пыталась рассмотреть её.
— Вижу, что по нужде, — уже подходя ближе, сказал рабыня.
Её рука потянулась к моему животу. Я не шелохнулась, когда горячая ладонь Мэй обожгла своим прикосновением. Она громко цокнула языком, убрав руку.
— Убивать пришла, — твёрдо сказала ведьма.
Откуда она узнала о моём положении и решении, я не знаю. Срок был маленький. Да, я не говорила, зачем пришла. Но Мэй уже знала. В её глазах мелькнуло осуждение.
— Это не мой грех, — попыталась оправдаться я, делая шаг вперёд.
Она покачала головой, сложив руки на груди.
— А будет твой, Лили, — прошептала ведьма.
— Пусть мой, но я не желаю этого ребёнка, — уже злобно шипела я, боясь, что ведьма откажет. — Он…
— Я знаю чей, — перебила меня Мэй. — От любимого ты бы не пришла убивать.
Любимого? А будет ли у меня когда-нибудь любимый? Я рабыня.
И пусть сестра говорит, что я под её опекой, но это не так. Моя жизнь принадлежит Изабель и Гарри. Я неуверена в своём будущем, а тут она говорит, будь это плод любви, я бы его сохранила. Зачем? Чтобы когда-нибудь моё дитя забрали и продали? Нет! Я так не хочу. Я хочу прожить свою жизнь, не боясь потерь близких мне людей. Я слишком многих потеряла, чтобы потерять ещё и любимого ребёнка. Любимого, но не этого ребёнка.