Я не могла понять, что задумал сын моего отца. Зачем готов защищать мою утраченную честь ценой своей жизни? Среди вереницы недостатков
Кристофера, не было трусости. Ещё на службе он участвовал в дуэлях и выходил победителем. Его оппонентам не везло. Шпага брата не щади-ла, забирая жизни.
И вот сейчас мой брат нарывается на выяснения отношений по-муж-ски. Собравшиеся плантаторы знали об этом достоинстве Кристофера Дарлингтона и притихли, как и наглец. Больше участвовать в торгах он не стал. Нервно просматривая то на моего брата, то на меня не осмелился поднимать ставки.
И тут до меня дошло. Кристофер дал понять собравшимся плантаторам, что победителя вызовет на дуэль. Что им двигало? Неужели порочные желания так сильно овладели его разумом, лишив чувства самосохране-ния? Со всеми в спор не вступишь. Но пробежав взглядом по собравшейся толпе, я сделала неприятное для себя открытие. Молодых и сильных нет.
Один мой брат и лейтенант рядом с ним. По званию понятно, что не старше Кристофера. Он стоял спиной ко мне и о чём-то оживлённо разговаривал с моим братом. Судя по тому как менялось лицо Кристофера, это —
не разговор друзей, а спор. Они не могли прийти к золотой середине.
Дольше наблюдать за родственником и его другом я не смогла. Руки торгаша резко разодрали моё декольте, оголив грудь перед десятками чужих мужчин. От такого унижения, я дёрнулась назад. Попыталась при-крыться руками, но Джим ещё сильнее прижал мои локти к себе.
— А у тебя есть на что посмотреть, — прохрипел он мне на ухо.
По толпе пролетело «ах» и ставки поползли вверх. Смотря на обнажённую меня, их желания накалились до предела, что страх перед вызовом на дуэль уже не сдерживал.
Сто, сто пятьдесят…, пятьсот!
Пять фунтов — моя цена! Я не видела, кто кричал эту цену. Зажмурив глаза, просила господа остановить этот ужас. Он меня услышал.
Когда осталось сказать «продана», во двор выехали два всадника.
Подкованные копыта лошадей звонко цокали, заглушая крики толпы.
И уже через мгновение во дворе наступила тишина.
Я смотрела, как один из военных, слез с лошади и направился к нам.
Покупатели расступались, пропуская его вперёд. Поднявшись на подиум для торгов, солдат вручил свиток с печатью мистеру Питерсону. Раскрыв его, работорговец округлил глаза. Трясущимися руками скрутил обратно и громко заявил:
— Господа, она продана!
— Что?! — одним возгласом сотряслась толпа.
— Господа, такую цену мне не предложит никто из вас!
Мистер Питерсон посмотрел на Джима и сказал:
— Отпусти её.
Джим с неохотой, отпустил. Я сразу же прикрыла наготу руками. Уставившись в пол от смущения перед незнакомым мне мужчиной. Тот, пристально не рассматривая меня, как другие мужчины, снял свой красный китель и укрыл им мои плечи.
— Идёмте, — прошептал мой спаситель, подавая мне руку.
Я позволила ему помочь мне спуститься по ступенькам. Все эти ошело-мительные мгновения для меня, я чувствовала злой взгляд своего брата.
И стоило нам войти в толпу, как Кристофер кинулся наперерез.
— Кто купил её?! — кричал он, не давая пройти. — Я её брат! Я должен знать, что за старикашка купил мою сестру!
Второй солдат молниеносно вытянул шпагу из ножен и приставил острие к горлу дебошира. Кристофер оторопел от неожиданности. Отступив на шаг назад, подняв руки вверх.
— Я только прошу сказать имя её покупателя, — прошептал, задыхаясь, брат. Солдат, не убирая шпагу обратно, холодным тоном сказал:
— Не твоё дело, щенок.
Это привело молодого плантатора в бешенство. Глаза налились кровью, а нос раздувался, как у быка. Отступив ещё на шаг, уже Кристофер достал шпагу и скрестил её со шпагой оппонента. Их поединок длился секунды. Моего брата оттащил незнакомый мне друг Кристофера. А команд-ный голос солдата, стоящего возле меня, заставил опустить оружие обоих соперников. Исход маленькой дуэли на невольничьем рынке был бы не на стороне наглеца брата. Даже если он победил бы, то тут же оказался бы в темнице за убийство солдата Его Величества.
Немного поостыв, Кристофер убрал шпагу в ножны. Его друг что-то шептал ему на ухо, отчего брат хитро сощурил глаза и улыбнулся, глядя на меня.
— Я бы на твоём месте не рисковал и так никчёмной жизнью, малец, —
таким же холодным тоном посоветовал уже мой спаситель.
— Оставьте свои советы при себе! — нервно ответил Кристофер.
Солдат ничего не ответил. Повернувшись ко мне, рукой указал на ворота. Моё пребывание во внутреннем дворике невольничьего рынка окон-чено. Я развернулась и пошла навстречу ждущей меня неизвестности, как под конвоем. Два военных сопровождали меня, обступив по обеим сторонам. Когда я вышла за ворота, до меня долетел крик Кристофера: