— Мистер Дарлингтон ваш брат?
Разочарование. Он не мой жених. Будь он им, то знал бы эту фамилию.
— Да, — ответила я с неохотой.
Незнакомец усмехнулся.
— Я столкнулся с ним в приёмной, когда выходил. Он рвался к губернатору, требуя аудиенции. Кричал, что его сестру продают, как рабыню, — он замолчал, но прищурив глаза, сказал. — Мне показалось, что он не сестре хочет помочь, а…
Мурашки пробежали по моей спине. Я не любовница брата.
— Что вы имеете в виду, сэр? — нервно сглотнув, спросила я, опустив глаза.
Не стыд заставил меня это сделать, а боязнь, что моя ложь будет раскрыта раньше, чем он заявит свои права.
— О, я не представился! — воскликнул незнакомец, сам закрыв неприятную мне тему. — Полковник Ричард Монтгомери. Прибыл в Новый Свет не по своему желанию. В Сент — Огастине проездом с поручением к губернатору Лесли, потом вынужден буду уехать на место службы в форт
Ред-Ривер. А твоё имя я уже знаю, Лилия, — он произнёс протяжно моё имя.
— Если вы уезжаете в Ред-Ривер, то зачем вам рабыня?
Это самый северный форт в Виржинии.
Я вспомнила, как Кристофер готов был выслушивать нравоучения отца лишь бы не ехать служить на север. Он кричал, что там нет ничего цивилизованного. Одни деревенщины и дикари. Собачий холод, что даже рабы не живут. И зачем там рабы, когда хлопок не растёт в таких условиях?
— Видишь ли, милая, — откинувшись на спинку сидения, сказал полковник, — я был вынужден принять должность коменданта форта на год.
В Лондоне со мной случилась неприятная история и чтобы о ней забыли в некоторых кругах, я должен был исчезнуть. А теперь зачем мне ты?
Я вздохнула. Мне начинал нравиться Монтгомери. Его вид не вызывал неприязни, какая у меня была к Генри или Кристоферу. Он был не только красив, но и умел располагать к себе. Уже несколько минут мы вдвоём, а мой хозяин даже не притронулся ко мне. Хотя в его глазах, я видела желание. Как же похожи мужчины, когда в них бушуют страсти.
— Думаю, мы друг другу можем быть полезны, — неожиданно сказал
Ричард.
Я не понимала, как рабыня может быть полезна такому богатому гос-подину. Да, и он ей, кстати, тоже. Я хотела свободы. И для меня это было неосуществимой мечтой. А вот в его выигрышном положении он мог получить от меня всё что пожелает. Я бесправная рабыня. Его собственность.
Но всё же я спросила:
— Как полезны?
Он снова улыбнулся, но уже обнажив белоснежные зубы.
— С твоим образованием леди, тебе нужна свобода, — холодные глаза полковника загорелись. — А мои дела обстоят так, что долго без женщины я не могу. Собственно из-за этого меня и сослали на год в колонию.
Я тяжело вздохнула, но не разочаровалась. Всем мужчинам нужна близость с женщиной. Я это и так знала. Мой отец не мог долго обходиться без женщин. Гарри и Кристофер тоже. Но, тон, в котором Ричард говорил мне это, был слишком откровенным. Я бы даже сказала фривольный.
— Вы заявляете, что я получила воспитание леди, но разрешаете себе разговаривать со мною не как с леди, — я позволила себе возмутиться.
Мистер Монтгомери засмеялся.
— Лилия, ты не леди, а я не такой уж джентльмен и всё же дозволь я договорю, — ни сколько не разозлившись, сказал хозяин.
— Хорошо, — согласилась я.
— В форте не только военные, но и их семьи. Жёны, дочери, сёстры.
Не пройдёт и месяца, как я приударю за одной из красавиц. И дуэли не миновать. Поединок ещё, куда не шла, но вот репутация. Вряд ли меня, как коменданта будут уважать, после этого. Как видишь, у меня нет выбора. Ни один плантатор свою дочь на год в аренду не сдаст. Потребует жениться, а я не могу.
— Почему?
Сама не знаю, зачем спросила. Может просто любопытство. Только
Ричард не заставил ждать с ответом.
— Не могу, женат, — удивил меня хозяин.
— Тогда почему жена не поехала с вами? — округлив глаза, я снова задала вопрос.
— Кто по своей воле покинет Лондон? Моя жена никогда не променяет приёмы и балы на захудалую провинциальную колонию, — я не услышала в его голосе печали.
Видно, их брак ничем не отличался от брака моего отца и леди Джейн.
Каждый жил своей жизнью. Муж развлекался на стороне. Жена заполняла пустоту в душе на многочисленных приёмах.
— Поэтому вы купили белую рабыню, потратив огромную сумму на каприз? — спросила я, не скрывая сарказма.
Пятьсот футов не низкая цена, но то, что работорговец остановил торги, заявив о сумме, которую никто не уплатит, говорит о многом. Я обошлась мистеру Монтгомери в небольшое состояние.
Его смех оглушил меня в карете.