А это голос! Гортанный и с хрипотцой, действовал на меня завораживаю-ще. Он разговаривал с Сарой и бросал острые взгляды в мою сторону.
Сержант Виллоу нервничал, крепко сжимая ружьё.
— Мне не нравится, как этот дикарь смотрит на вас, миссис Монтгомери, — тихо сказал верный солдат.
— Сейчас это не имеет значения, сержант. Главное, здоровье моего му-жа, — успокоила я его, а сама улыбнулась индейцу.
Глаза Железного Пера загорелись, а вот лицо так и осталось бесстраст-ным. — Они проводят, — сказала Сара, после разговора с сыном вождя. —
Мой народ мне не очень рад. Ещё больше разозлиться, когда увидит вас в поселении.
Историю, как приняли родители выбор дочери, я знала. Отец и мать
Сары долго не могли смириться, что она ушла к бледнолицему из форта.
Племя её принимало, когда Сара наведывалась с детьми, но вот чужа-ков нет.
— Я буду говорить с вождём, — сказала я Саре.
Без согласия вождя, мать Сары не пойдёт помогать врагу. И пусть топор войны гуроны и англичане закопали несколько лет назад, но всё равно недоверие и натянутость чувствовались в отношениях. Ещё и бывший комендант подлил масла в огонь ненависти. Не спасали и браки между нашими народами. Зачастую такие семьи были вынуждены жить обособ-ленно и своими силами.
Всю оставшуюся дорогу мы прошли молча. Железное Перо шёл впереди и недоглядывался. Я заметила, он никогда не оглядывается назад. Лес был его домом. Он знал здесь всё. Каждое дерево, овраг, яму, ручей и, наверное, каждого зверя. И только присутствие чужих нарушало симфонию тишины в родном лесу Железного Пера. Это он способен был расслышать за десятки миль. Сейчас незваные гости шли рядом и наши шаги уже были ему знакомы.
Перед самым поселением я споткнулась. Железное Перо, подхватив меня под руку, не дал упасть. Наши глаза снова встретились. Как и тогда в лесу, мой спаситель на целое мгновение завладел моим сознанием. Время словно остановилось для нас и если бы не голос сержанта Виллоу, я б ни вернулась из страны грёз так быстро.
— Миссис Монтгомери, с вами всё в порядке? — подбегая к нам, громко спрашивал солдат.
Я пришла в себя, и, переведя взгляд на сержанта, заверила его, что не стоит беспокоиться. Индеец с неохотой передал меня в руки заботливого военного. Глубоко вздохнув, я пошла под руку с Виллоу до самого поселения.
Сара оказалась права. Нас приняли нерадушно. Столпившись гуроны, придирчиво рассматривали гостей. Кто-то из толпы даже грубо что-то сказал Саре. По интонации, я поняла, что это упрёк. Ладно, сама приходит с детьми, так ещё и жену коменданта привела с солдатом. Подруга также ответила. Потом оказалось, претензию высказала мать бывшего жениха.
И Сара особо не переживала над словами женщины.
Железное Перо сказал Саре идти за ним в дом совета племени. Там с нами встретится вождь. Признаться, я ожидала увидеть в поселении вет-хие хижины, а не длинные массивные бревенчатые дома, разделённые широкими улицами. Их жилища походили на цилиндр. Такой необычной формой деревянные строения обязаны крыше и изогнутым балкам. Дома были очень большие. И как я поняла, в них жили сразу несколько семей.
Если честно, то наш форт по обороне уступал селению гуронов. Деревянные стены свыше десяти метров с башнями защищали индейцев от врагов.
Не так уж они примитивны, как мне говорили. Чтобы построить такой го-родок надо быть не только сплочёнными, но и иметь простейшие представление о строительстве.
Дом советов, куда нас привёл сын вождя, был ещё больше чем обычные постройки. Указав жестом нам обождать, Железное Перо вошёл внутрь. Сержант Виллоу снова занервничал. Быть одному в логове врагов, да ещё с двумя беззащитными женщинами, тут не только не занервничаешь, сума сойдёшь. Когда мой дикарь вышел и шепнул что-то Саре, солдат ринулся вперёд. Встав между мной и входом в дом, сказал:
— Я не пущу вас одну туда, миссис Монтгомери.
— Всё хорошо, я сама пришла к ним за помощью. Не думаю, что у гуронов нет законов гостеприимства, — успокоилась я сержанта.
Сара взяла меня за руку и повела за собою в темноту. Солдата не пустил Железное Перо, встав у дверей.
Мои глаза не сразу привыкли к полумраку внутри. Очаг в центр дома не освещал и почти не согревал. Запахи дерева, выделанных шкур животных, трав и гари сливались воедино, отчего было с непривычки трудно дышать. Оглядевшись вокруг, я заметила, что дом разделен на несколько комнат и в каждой горит такой же очаг. Люди там были, но они так тихо сидели и смотрели на меня, что мурашки пробежали по моему телу. Эту почти мёртвую тишину, разрезал хриплый голос в темноте.