Он присел на корточки рядом со мной. Ухватившись рукою за лицо, сжал пальцы на моих щеках. Его ладонь закрыла мой рот и нос. Я попыталась вырваться, попятившись назад, но дерево спиною хрупкая девушка не сдвинет с места. Даже головой не могла вертеть, так крепко он держал меня.
— Твои проклятья мне не страшны, — приближаясь ко мне, говорил дикарь. И вот уже его горячее дыхание обжигало мне кожу, словно костёр.
Страх должен был сковать меня по рукам и ногам. Наверное, я устала бояться за свою жизнь. Подняв руку, замахнулась ударить дикаря. Он пере-хватил её и тряханул меня так, что чуть душу не вытряс. Я зажмурилась, ожидая других действий от него. Думала, ударит. Не ударил или не успел.
Солдат на их языке что-то громко сказал, и мой мучитель убрал ладонь.
Они говорили на языке, который я не понимала. Даже прислушиваясь к словам и ловя эмоции на их лицах, я всё равно не могла ничего разобрать. Вождь злился, а пленный солдат боялся, но не показывал свой страх. Их разговор прекратился после того, как Ястреб Парящий в Небе уже на английском сказал нам обоим:
— Вы живы только потому, что я так хочу, — и резко поднявшись, отошёл от нас.
— О чём вы говорили? — не терпелось узнать мне.
— Он сказал, что вы, миссис Монтгомери, принадлежите теперь ему и полковник никогда не найдёт вас, — ответил пленник.
Это кара небесная мне за мою ненависть? Почему все мужчины хотят сделать меня их собственностью. То купить, то жениться на мне и только тот, кого я хочу, избегает встреч со мной.
Той ночью я почти не спала. Прижавшись к незнакомому мне солдату, имя его я так и не спросила, полусидя, смотрела на небо и размышляла.
Полковник Монтгомери, может, и не бросится меня искать. Для Ричарда всё сложилось более, чем удачно. В глазах жителей форта он несчастный муж, чью жену похитили, а лучше убили, во время нападения. Боль от его утраты кинется заглушать красотка Джорджиана и через год у них родится наследник. Рано или поздно брат узнает о моём похищении и, конечно же, настоит на объявлении меня погибшей, чтобы присвоить долю наследства.
Я лишняя для всех. Как много людей сразу станет счастливее, потеряйся я в этих лесах. От таких мрачных мыслей я чуть сама не завыла на луну, как тот волк за рекою.
То ли спала, то ли не спала, но глаза открыла, когда услышала шёпот солдата.
— Мать говорила, что роса — это слёзы цветов, — его пальцы, чуть касалась травы.
Руки были связанны и сам привязан к дереву. Единственное, что солдат-романтик мог, это дотянуться кончиками пальцев до капелек росы на зеленной траве.
— А если роса на траве? — усаживаясь поудобней, спросила я.
Он пожал плечами.
— Значит, слёзы травы, — ухмыльнувшись, ответил он.
Никогда не видела более приятной улыбки, как у этого молодого мужчины. Она была такая широкая, что от белоснежных зубов играли солнечные зайчики на моем лице, заставляя щуриться. Большая редкость, чтобы у солдата были все зубы. Обычно к двадцати годам простые военные ходили щербатые. Я не смогла сдержаться и улыбнулась в ответ. Подумать только, мы в плену, наши жизни в опасности, но улыбаемся друг другу. Его улыбка придала мне уверенности, что всё будет хорошо. Индейцы нас не убили, следовательно, наши жизни им нужны.
Оставшейся путь до полудня мы плыли по реке, а после полудня шли по лесу. Я часто спотыкалась, падала, но тут же Ястреб Парящий в Небе помогал мне подняться. Просто ему надоело подбегать ко мне каждый раз, когда зацепившись за корягу, я чуть ли не летела кубарем по ухаби-стым лесным тропам, он подхватил меня под локоть и так вёл до следующего привала.
Вторую ночь мы скоротали не под открытым небом, а в какой-то пещере. Там было намного теплее, чем на улице. Мой похититель пихал мне кусок мяса, приготовленного на костре. Я гордо воротила нос, хоть и была ужасно голодна. Это путешествие вытянуло все силы из меня. Так долго и далеко я ещё не ходила. Мои ноги болели, колени были содраны, руки, шею и лицо украшали ссадины от острых веток кустов, и как только я опустилась на землю возле костра, мне захотелось умереть, но больше не ид-ти дальше. Видя моё плачевное состояние, вождь ирокезов сказал: