Патрик увидел его издалека. Гек соорудил себе сиденье из овощного ящика и, обхватив руками колено, глядел на льдины, лениво ползущие вдоль берега. Пегая собачонка с пролысиной на спине сидела рядом и тоже, казалось, наблюдала за бесконечной чередой рыхлых плит нерастаявшей воды. В больнице Гека варварски обстригли под ноль, и теперь уши его, от природы оттопыренные, выглядели еще больше и малиново светились, пропуская сквозь себя солнечный свет. Так сидели они, мальчик и собака, молчали, думали думу -- каждый свою. Но оба при этом чувствовали, что они -- вместе, и их душам было от этого хорошо.
Плешка рассерженно затявкала, Гек обернулся. Патрик. У рыжего было какое-то странное выражение лица, непривычное, но Гек все равно испугался. Он спокойно смотрел на Патрика и, стараясь не вилять взглядом, пытался боковым зрением нащупать под ногами что-нибудь -- кирпич, прут железный, стекла кусок... Он всякое повидал на зоне и попадал в переделки, но такую чудовищную смерть-машину, как этот Патрик, видеть ему еще не доводилось. И дело не в том, что он уже взрослый, а Гек пацан, -- нет. Все его общепризнанное умение и опыт в драках, которыми Гек втихомолку гордился, ничего не стоили перед этим типом. От осознания своей беспомощности тело наливалось слабостью, падала воля к сопротивлению, а ничего пригодного так и не попадало в поле зрения. Он кивнул Патрику и, стараясь, чтобы голос не дрогнул, первый заговорил:
-- По мою душу явился, да? Заканчивать меня пришел?
Патрик вдруг смешался от этого печального спокойствия:
-- Да ты что... Как раз наоборот, проведать пришел. Бутербродов принес. Тут и с мясом холодным, и с колбасой. На-ка, Марго готовила и привет передавала.
Повисло неловкое молчание. Гек прикинул про себя, сдержанно поблагодарил и взял пакет из рук Патрика. Плешка продолжала облаивать дерзкого незнакомца.
-- Да отвяжись ты, подлюка! -- Патрик, опасаясь за свои брюки, попытался пинком отбросить от себя Плешку, но зацепил только краем ботинка.
Плешка взвизгнула и мгновенно спряталась за Гека, в полной уверенности, что тот и сейчас отлупцует ее обидчика.
-- Ты зачем ее пинаешь, падла?! -- Глаза Гека налились бешенством и ненавистью. -- Что она, жить тебе мешает?! Ах ты... Ведь она такая маленькая против тебя! Она...
"Ты и сам невелик", -- внезапно подумалось Патрику, и горло его опять перехватило спазмом.
-- Извини, ей-богу! Машинально, знаешь, получилось. Просто я с детства собак боюсь, потому что меня маленького покусала одна, -- стал на ходу врать Патрик, -- даже таких маленьких боюсь. Я не со зла, честное слово!
Гек уже взял себя в руки и только повторил, тоном ниже:
-- Она маленькая... Я ее тоже угощу?
-- Конечно, пусть порадуется. Да ты и сам поешь. Как у вас тут? Чем лечат?
-- Первые три дня уколы в задницу, а потом -- ничего, даже градусник не ставили. Послепослезавтра, говорят, выписывают.
-- Марго тебе вещи завезет. Она у тебя в комнате лично пыль вытирает.
-- Да откуда там пыль возьмется, тряпок-то нет почти и окна наглухо закрыты.
-- Джеймс велел, чтобы тебе за весь месяц заплатили по полной.
-- Ладно. Хорошо бы, конечно... Если надо -- отработаю, без вопросов. (Гек решил сразу после выписки рвануть на хавиру к Забу, отсидеться, потом ломануть чего-нибудь пожирнее -- и на север, к теплому морю, всю жизнь мечтал. Только вот как Плешку оставить... Или с собой взять?)
-- Я тогда психанул не по делу, не учел, что ты еще... гм... Малек. Но ты ведь сам нарывался, вспомни, как дело было...
Патрик заметно волновался, смотрел в сторону, и Геку почему-то стало его жаль. Плешка слопала толстенный бутербродище с маслом, с полукопченой колбасой, а теперь удовлетворенно чесала бок задней здоровой лапой.
-- Да помню. Не все, правда... Р-раз -- и тут очнулся. Ну, я же тебе первый жоржа крутанул... -- Гек поднял глаза на Патрика и тронул того за рукав. -- Ты пойми... Я не против у тебя учиться -- есть чему, -- но мне нужно знать: приседать -- зачем? Бить -- почему на выдохе? Ну что я, корова на веревке -- идти без разбору, куда ведут? Я ведь всего-то хотел, чтобы ты объяснил толком -- не только как, но и почему нужно вот так именно делать-то? Если тебе не хочется секреты раскрывать, то лучше я и учиться не буду, потому -- неинтересно. А у тебя так не бывало?
-- Как?
-- Ну, чтобы хотелось... разобраться, вникнуть, понимаешь?
-- Понимаю... -- неуверенно ответил Патрик. -- Ну, хочешь, я попробую объяснить -- что к чему. Только не сегодня.
Гек заулыбался -- и Патрик осознал вдруг, что впервые видит его улыбку и что перед ним действительно мальчишка, ровня младшему сыну Германа, только тот -- из другого, более уютного мира...
Патрик, обещая, так смешно наморщил лоб, что Гек не сумел удержать улыбку: а этот рыжий и впрямь ничего себе, тоже человек, и Плешка на него уже не рычит...
-- А Дудя точно на меня баланы не катит?
-- Ну что ты! Поначалу возникал, да и то совсем немного. У него сейчас других забот полно: даго, подонки итальянские, то и дело норовят пакость нам сделать. Даже доносами в лягавку не брезгуют. Ну и мы им даем закурить.
-- Даем прикурить.
-- Что?
-- Правильно говорят -- даем прикурить.
-- Ты прямо как Дядя Джеймс: он у нас всех грамматике учит. Имеет такой бзик в голове. Мазила рассказывал: у Дуди книга в столе -- затрепанная такая, он ее, бывало, все читает, читает. Все думали -- Библия. А он как-то раз не убрал в стол, а Мазила-то и приметил: учебник по грамматике и синк... так... сису, точно... Вот, значит, и мы им даем прикурить. Ну, ладно. Одним словом, мы тебя ждем и Марго послезавтра тебя заберет, мы ей даже мотор для такого дела выделим...