Дэн Доффер пил очень умеренно, а болтал гораздо меньше, чем его коллеги в среднем. Знал он свободно испанский, немецкий и китайский, а физическая подготовка, благодаря отцу, фанатично преданному культу силы и здоровья (что не помешало тому умереть в пятьдесят один год), позволила ему трижды завоевать титул чемпиона по вольному бою среди всех родов и видов вооруженных сил страны. Сыновья его сестры, у которой он гостил, гордились им и во всем стремились подражать дяде-суперу. Со скромностью и умением сливаться с фоном дело у них обстояло неважно, но использовать бокс и карате для битья морд они наловчились хорошо: шестнадцатилетний Антуан, младший -пятнадцатилетний Борис и закадычный друг Антуана, их двоюродный брат по отцу, шестнадцатилетний Робер, в окружении нескольких приятелей ежевечерне пропадали на танцплощадке в соседнем парке и вот уже две недели как перестали нарываться на драки: желающих больше не находилось. Однажды они вернулись с танцплощадки раньше обычного, танцы отменили, вернулись без девиц (мама слишком часто в окно сечет) и теперь стояли возле решетки-ограды, глядя на окружающий день, который вот-вот собирался обернуться вечером. Улица была малолюдна и скучна. Вот из-за поворота вывернул прохожий в их сторону, и когда он подошел поближе -- видно стало, что это мальчишка. Лет четырнадцати-пятнадцати. Его развинченная походка, наглый взгляд, дешевая, с потугой на моду одежда безошибочно выдавали выходца из социальных низов. Проходя мимо ограды, он шмургнул носоглоткой, как бы вытягивая сопли в полость рта, и плюнул в воздух. Жирный харчок шмякнулся на чугунную узкую перегородку и повис, резиново качаясь на осеннем ветру.
-- Эй ты, свинья! Да-да, ты! Будь добр, очень тебя прошу, слижи обратно свое добро. И не отказывайся, иначе я тебя накажу!
-- Кого? Меня? -- Гек ссутулился, скривил лицо и оттопырил нижнюю губу, в классической манере юного уличного подонка. -- Я ошибся или действительно тут кто-то тявкает? -- Он ссутулился еще больше и приложил ребро полусогнутой ладони к уху.
Борис внезапно прыгнул вперед, опередив нарочито медлительного Робера, чтобы пинком сбить с ног наглого вонючего уродца... Серое блеклое небо стукнуло его в лоб, но загудел почему-то затылок: он попытался встать и опять повалился навзничь. Он ощутил боковым взором движение и повернул голову. Прямо на него и в то же время сквозь него смотрел стоящий на четвереньках Антуан: из обеих ноздрей на разбитые губы лилась кровь, он мычал нечто нечленораздельное, судорожно пытаясь вдохнуть своими легкими свежую порцию воздуха.
"Где Робер... и где плевака?.." Мысли тяжело и медленно двигались в голове, Борис приподнялся на локтях и оглядел поле битвы: метрах в двадцати качалась спина уходящего чужака, Робер скрючился в позе эмбриона, однако в отличие от последнего он катался по земле и громко выл. (Его потом пришлось везти в больницу с чудовищно распухшей мошонкой и долго прикладывать компрессы в места лечебных уколов.)
В этот миг мама обоих братьев глянула в окно и пронзительно закричала, тыча пухлым пальцем, не в силах связно объяснить свои эмоции. Дэнни в момент оценил ситуацию и рванул по лестнице вниз, на улицу, на ходу крикнув о карете скорой помощи. Он был слишком опытным и знающим профессионалом, чтобы, наскоро осмотрев их, не понять -- здоровье и жизнь мальчиков вне опасности. Он прикинул, выбрал взором Бориса и, подняв наизготовку руку с прямым указательным пальцем, крикнул ему в ухо:
-- Кто? Куда побежали?
Борис среагировал на громкий голос и показал в сторону Гека:
-- Вон тот...
Гек успел уже отойти метров на девяносто, оставалось еще почти семьдесят до угла, на котором возле урчащего мотора, невидимый за кустами, с биноклем в руках его ждал Патрик.
Дэнни, не колеблясь, кинулся вдогонку. Он только что провел легкий тренинг и все еще был одет в спортивный костюм и спецкеды с металлическими носами под слоем обычной резины. Гек ускорил шаг и почти достиг перекрестка, но, почувствовав, что неизвестный уже рядом и так просто не уйти, развернулся и прямым левым достал мужика в правую скулу. Тот зашипел от неожиданности, но дорогу Геку успел перегородить. Двигался он весьма проворно и ловко. Гек не мог заставить себя изображать малолетнего придурка -- он вдруг заволновался: и удар у него слабый получился, и путь отрезан, и мужик взрослый больно, здоровый, в смысле, и полиция того и гляди появится...
-- Стой, не вздумай двигаться, сделаю больно. Если есть нож, кастет, свинчатка -- клади на землю...
-- Эй ты, лбяра заунывная! Ну что, что к мальцу пристал? Маньяк, что ли? Дак быстро в полицию-то сдам! -- Гек и не заметил, как рядом возник Патрик. Патрик также был простецки одет, рыжую шевелюру прикрывала старомодная кепка-лондонка, а то, что оставалось открытым на шее и висках, в сгущавшихся сумерках как рыжее не воспринималось.
Дэнни, понимая, что перед ним взрослый сообщник, тотчас переключился на него и провел свою "коронку" -- почти одновременный удар ногой-рукой и снова рукой. То ли он почуял перед собой противника, то ли не захотел долго возиться -- когда еще полиция приедет, -- но включился он на полную мощность и скорость. В реальных условиях реальной защиты от такого "катамарана с довеском" не было. Однако обе руки его взболтали пустоту, а нога несильно шаркнула по... брюкам, видимо.
После этого Дэнни очнулся; полицейский осторожно хлопал его по щекам:
-- Алло, господин хороший, где вы живете? Вы слышите меня?