-- Может, это ты с ними в игры играешь, какие -- не знаю. Скажи, Джеймс, ведь я в открытую с тобою -- не время турусы на колесах разводить. Скажи как другу...
-- Для меня новость, -- нехотя признался Дядя Джеймс. -- То-то он легко отмазался в аэропорту с китайским грузом. Я думал, это мы его откупили, а выходит, что они. Но какого черта -- мы ведь в политику не лезем. Ума не при...
Дядя Джеймс замер. Он поглядел на Франка, глаза его сверкнули догадкой:
-- Негритос из Штатов! -- Франк непонимающе помотал головой. -- Франк, это за нами с тобой. Тезку твоего мы оприходовали, который из Нью-Йорка сюда оторвался той зимой. Это его след...
В начале июля прошлого года попросил убежища их американский партнер по героину -- наглый и некогда весьма процветающий чернокожий босс. Но поскольку ума у него было гораздо меньше, чем амбиций, Бюро по борьбе с наркотиками довело до краха весь его бизнес, а заодно разрушило отличный путь, который строили корсиканцы и бабилоты (в лице Дяди Джеймса) на бескрайний штатовский рынок. С собой он сумел прихватить больше двадцати миллионов долларов наличными. Дядя Джеймс и Франк быстро решили проблему: черного убили и растворили в кислоте, чтобы начисто замести следы, деньги же честно поделили. Почти половину своей доли Дядя Джеймс угробил, выплачивая неустойки по разорванным контрактам (из-за черномазого!), а половину лично и тайно поместил в цюрихском банке -- на черный день. Что делал Франк со своими деньгами, он не знал, но ему было известно, что долги у Франка образовались в ту злополучную зиму ничуть не меньшие. Впрочем, его доля, как прикинул про себя дотошный Дядя Джеймс, тоже все компенсировала с лихвой.
Франк был боссом в своем деле -- он контролировал обширную героиновую сеть в Бабилоне. Он не был Дядькой в бабилонском смысле этого слова, поскольку подданство у него было французское, настоящих корней в подполье Бабилона он не имел. Но большие деньги и обширные связи с местными гангстерами делали его значительной фигурой. Корсиканская диаспора поставляла ему людей, на которых он мог опереться в случае военных действий с другими бандами, выручало также тесное сотрудничество с Дядей Джеймсом. Он мог бы, вероятно, заключить союз и с другим Дядькой, помимо Джеймса, но вовсе обойтись без местных кланов и действовать полностью самостоятельно в Бабилоне он все же не мог. Так же, как и Дядя Джеймс, не мог оперировать в сколько-нибудь значительных масштабах на международном уровне без корсиканских или, например, сицило-американских группировок. Но и Дядя Джеймс, и Франк дружно ненавидели "макаронников", "даго" -сицило-американцев. Те -- единственные, кто сумел выйти за пределы своих гетто и вести дела, ни с кем не делясь и ни у кого не испрашивая разрешения.
Франк унаследовал эту ненависть от старых корсиканских кланов, ему довелось участвовать в Европе в "войне улиц", где он получил пулю в грудь от одного сердитого итальянца. Но Франк выжил и с тех пор носил pядом со шрамом от пули золотой амулет, сделанный в форме кулака, сложенного в кукиш. Из-за амулета и родилась его заглазная кличка. Официально его именовали поначалу Французом, но Франк яростно и недвусмысленно дал понять, что такого прозвища не потерпит, и, поскольку заглазная кличка у него уже была (и окружающим она нравилась), все согласились на Франке.
-- Джеймс, елки-моталки, Черный Мэт ведь тоже политикой не увлекался.
-- Штатники через свое ФБР, или что у них там, пронюхали про него, навалились на наших -- вот тебе и политика.
-- Ну, пусть так, а нам от этого легче?
-- Не знаю, думать давай.
-- Ты Червончику говорил о... нем?
-- О черном, что ли?
-- Слушай, старик, а ты часом не боишься, что теперь нас прослушивают?
-- Нет. В доме никого из посторонних без пригляда не оставят, ни сверху, ни снизу, ни с боков не подберутся, разве что напротив... Но через мои фильтры (он показал на окно) звук не пройдет, плюс трамваи гремят... Hет, Червончик ничего не знает. Они не боги. Думаю -- наугад шарят по городу, знают, что он границу перешел, вот и ищут.
-- Но если Червончик на тебя настучит по всему, что он знает, тебе крепко отрыгнется, да и меня не забудут -- выкинут в двадцать четыpе часа в самом лучшем случае.
-- Почти все, что он скажет, оперативники и так знают, да и мало одного свидетеля. Но ты прав -- надо его начисто заткнуть, сегодня же займусь. Стоп, а где фотографии?
Франк достал из дипломата фотографии:
-- Посмотри -- и давай их сразу уничтожим, от греха подальше, я и негативы принес.
-- Давай негативы, я их затырю в надежное место, глядишь, и пригодятся.
"Верно, -- подумал Франк, -- ах я дурак!.." Но он уже выпустил пленки из рук, требовать назад -- несолидно.
-- Если все обойдется -- расходы возместишь.
-- Какие еще расходы?
-- Зухре поездка туристическая, ребята ночей не спали, ущерб моральный -- все это больших денег стоит.
-- А не фиг было меня подозревать бог знает в чем, это у меня моральный ущерб, не у тебя!
Дядя Джеймс сунул фотографии в металлическую коробку, стоящую под столом, -- там заурчало и защелкало. Через минуту он вынул из нее кучку мусора, больше напоминавшую комок пыли, нежели недавнюю стопку фотографий, и самолично отнес в общий туалет, где и спустил в унитаз. Франк с интересом следил за его действиями:
-- Полезная штучка! Надо и мне такую же завести.
-- Тебе-то зачем? Ты ведь все равно читать не умеешь?
-- Ладно, не свисти. Так как насчет денег, Джеймс?
-- Каких денег?
-- Ну, я же серьезно...
-- Замахал ты меня. Представишь счет -- оплачу. Предварительно проверю, чтобы не накрутил. Только, ради бога, не сегодня! У меня сейчас дел по этому гаду -- выше головы! Его ведь срочно надо на Луну откомандировать.
-- Могу чем-нибудь помочь?
-- Сам управлюсь. Кстати, спасибо за помощь и доверие. Я тут одну штуку начал обмозговывать, хочу тебе предложить в пару сработать.
-- А что конкретно? -- сделал стойку Франк.
-- Потом, без спешки потолкуем. В двух словах -- на кокаин хочу переключиться, на Южную Америку. Тебе хороший шанс -- отделиться от своего Папы Ри.
-- Того уже года три как повязали. Тоже, кстати, штатники и тоже в Южной Америке, в Парагвае.
-- Туда ему и дорога. Потом, потом поговорим, давай, двигай! Твои люди болтать не будут? Подчищать не придется?
Франк поморщился:
-- Ну что ты такой людоед? Мы ведь тоже дежурили -- шурин мой и я. Ты и меня с Тобиасом чистить собрался?