"Обворованная" администрация в своем праведном гневе подрубила сук, на котором сидела: исчезли левые заработки, исчезли деньги, так или иначе доходившие до каждого юного сидельца, до любой ступеньки зонной иерархии. Исчез стимул к труду. По зоне прокатилась волна ЧП, восемь человек оказались заигранными, поскольку возможности отдать долг сморщились до нуля. Один из них повесился, трое предпочли сбежать на вахту (оттуда этапом на другие зоны, в слепой и наивной надежде, что там не узнают об этом), четверо были безжалостно опущены, один из них тоже повесился. Скудная и безрадостная, каторжная прежняя жизнь вспоминалась теперь этим троим волшебной сказкой, -нигде, ни на каких взрослых режимах, ни под какими пробами нет такой безоглядной жестокости, как на малолетках... Драки на зонах -- втройне на малолетках -- обыденность, но теперь доходило каждый день почти до резни. Изолятор переполнился до отказа, пришлось освобождать под него складские подвальные помещения, слишком сухие для воспитательного процесса, но зато вечно холодные. Гек, в качестве нетака, вынужден был участвовать в бесконечных разборках и карательных экспедициях: обезумели и вышли из-под контроля голодные пацаны, попытался погасить нетаков не менее оголодавший актив, в полный рост задействованный в лопнувшем бизнесе; даже парафины и кожаны стали психованными и дерзкими. Давление в зонном котле повысилось до критической отметки, оставалось только гадать, когда и где рванет.
На административных совещаниях вся головка зоны во главе с хозяином искала выход, как восстановить дисциплину и левые доходы. И наконец придумали -- расценки решено было снизить в очередной раз, а нормы выработки повысить. Получалось изумительно складно и красиво: расценки -- дело внутреннее, а значит, доля зарплаты в себестоимости снизится без всякой огласки, планируемый объем продукции прежний, сверхплановый -- он на то и сверхплановый... А осужденным придется немного интенсивнее потрудиться -меньше дурогонов станет, которые от безделья режим нарушают. Хочешь пайку -шевелись.
Первыми начали обойщики. Бугра смены едва не утопили в баке с краской, когда он объявил о нововведениях. Как-то вдруг смена превратилась в стаю воющих психов: подобрав железные пруты и гаечные ключи, подростки бросились крушить ненавистные машины, баки, канцелярию, где по счастливой случайности не оказалось вольнонаемных (в этот день для них проводились противоатомные учения), оконные стекла и лампочки. Сохранивший хладнокровие Карзубый тотчас отрядил посланца в другой корпус, и там немедленно поддержали. Поначалу кинулись было на актив, но те настолько искренне и яростно молотили в прах имущество зоны наравне со всеми, что на время бунта антагонизм затушевался. Впрочем, бугор зоны и еще с десяток заядлых активистов предпочли сбежать на вахту, удерживаемую вооруженными охранниками.
Несмотря на день, по промзоне загуляли прожектора, сирены надсадно возвещали на всю округу, что в пятьдесят восьмой-дэ -- ЧП на уровне массового побега. Из зоны на вахту поспешно мчались служаки -- одного, по слухам, уже порвали насмерть. Нет, беднягу только измолотили, но убивать не стали, он слыл "хорошим", не раз водил коней (передавал с воли всякое -- за деньги, конечно).
Это была заслуга Карзубого, он понимал, что бунт вряд ли закончится полной победой восставших, и дал установку: "мебель" крошить, "людку" не трогать. Дальше следовало прорваться в жилую зону, вплотную примыкающую к промзоне, их разделяла только ограда из колючей проволоки. Зачем это было надо -- никто не знал, да и не спрашивал, инстинктивно рвались в то место, которое считали домом (и постель и тумбочка -- все здесь). Душа Гека также стремилась в жилую зону, у него, как и у Карзубого, и Жуковара, и у рога-активиста Длинного, и у многих других на жилой зоне были денежные и вещевые заначки, а у Карзубого еще и "дуван" -- общак, за который он головой отвечал перед зоной.
Штурм начали тотчас же. Клещами, ломиками, пожарными топорами и баграми в пять минут раздолбали целую секцию ограды и черно-синим потоком хлынули в жилую зону. В первую очередь был разграблен медпункт, куда ринулись любители спирта и веселящих таблеток. Нетаки под предводительством Карзубого принялись взламывать двери в кабинеты лагерного начальства, хотя самый желанный кабинет, кумовской, был недоступен -- располагался вне зоны. Гек, само собой, был там же. Он и Повидло притащили фомки и кувалды -- надеялись поживиться содержимым сейфов. Денег нашли изрядно, около четырех тысяч наличными, их положено было сдать в общак. Документы свалили прямо на паркет в кабинете у хозяина, но Гек вдруг раздумал сжигать их и даже запер кабинет снаружи, когда пришлось бежать на экстренную сходку, созванную Карзубым.
Наибольшую активность в штурме и разрушениях проявили те, кто мотал срок за "мохнатку" -- изнасилование. По нынешним временам на взросляке таких карали с разбором, вникая в обстоятельства дела, но лишние очки перед неизбежным "страшным судом" никогда не грех добавить. Парафины смотрели на все мертвыми глазами -- им было бара-бир, чей верх, каковы порядки, было бы что пожрать... Даже опущенные проявляли намного больший интерес, но они шли следом, чтобы не смешиваться и не соприкасаться с основной массой осужденных.
Наступила ночь. Зону окружили внутренние войска, готовясь к ее силовому "освобождению". Нетаки проводили сходку, им предстояло решать -- что делать прежде всего. По опыту поколений они знали, что малолетку с налету брать не будут, пришлют увещевателей, постараются расколоть -- опереться на "наиболее сознательных". Но тут им будет потруднее обычного -- актив замазался наравне со всеми. Будет круто для очень многих, надо было искать "амортизаторы". Карзубый проявил себя настоящим полководцем: сумел связать круговой порукой извечных врагов, активистов, избежал "мокряков" -- убийств, теперь же стимулировал деловых не на продолжение грабежей, а на мыслительные подвиги.
Гек высказал идею о документах: надо поискать там что-нибудь, парафинящее их начальство в глазах более высокого начальства, и назвать это причиной возмущения. Хозяин -- ворюга, его замы -- тоже, надо найти подтверждение. В кабинете у хозяина он приготовил какие-то документы... Идея показалась сходке толковой. Карзубый, Моня Бриц, приглашенный для этого случая Попус и еще пара грамотных, развитых пацанов немедленно перешли в кабинет хозяина. Остальные решили тормознуться здесь же, в кабинете растлителя, у него было попрохладнее -- в январе всегда жарко в этих краях, а нынче даже ночью дышать нечем. Гек решил выспаться позже, а пока пошел перепрятывать заначку с тысячей в более безопасное место...