-- Сейчас будет большой шух... облава или что-то вроде того. Через минуту-две. Мне звонить некогда было.
Рыжий мягко выскользнул из-за стола, вдруг подпрыгнул вверх и врезал кулаком в потолок. До потолка было метра три с лишком. После этого он быстро переместился к двери и запер ее на внушительные засовы. Сверху примчались двое парней с накачанными шеями и заплывшими жиром глазками.
-- Ты чего, Патрик? -- прохрипел первый.
-- Чего? -- почти в унисон добавил второй.
-- Чаво, чаво! Тревога!
Один из парней тотчас рванул наверх, другой бросился к камину и чиркнул зажигалкой -- огонь занялся сразу и мощно заревел в дымоходе. Патрик сдернул скатерть со стола, на бегу свернул ее и впихнул под диван у зеркала, расстелил другую, "рабочую". Сверху слышался топот, словно там кружилась стая носорогов. Потом сверху опять прибежали парни, на этот раз -- пятеро, с бутылками и тарелками. Послышались визгливые женские голоса, зазвенел телефон, зазвенела посуда... Минуты через две во входную дверь попытались войти, затем грубо постучали. Один из парней пошел смотреть в глазок, Патрик включил магнитофон, но не очень громко, за стол садиться не стал, а устроился на диване с яблоком. Пока шли переговоры с незваными гостями, прибежали четыре девицы, последним спустился худощавый высоченный мужчина в светло-коричневом джемпере и тщательно отутюженных брюках. Его небольшая, коротко стриженная голова резко контрастировала с широченными прямыми плечами, глубоко вдавленные в череп глаза затенялись вдобавок толстыми и мохнатыми, как гусеницы, бровями.
Наконец полицию -- а это была полиция -- впустили. Начался обыск. Предлог для обыска был таков: опасная банда банковских налетчиков скрывается в этом районе, поступил сигнал, идет проверка всех сомнительных заведений. Девицы начали возмущенно галдеть по поводу сомнительного заведения, но старший по операции устало цыкнул на них, с понимающей усмешкой повертел в руках две чистые пепельницы и поглядел на длинного и бровастого.
-- Все холостякуешь, Джеймс?
-- Юбилей фирмы отмечаем, -- хладнокровно ответил ему длинный. -- Ищите своих налетчиков, мы такого дерьма у себя не держим.
Обыск велся спустя рукава, продолжался не более получаса. В итоге на Марго, владелицу заведения, выписали десятитысячный штраф "за несоблюдение правил содержания мест, представляющих потенциальную повышенную опасность для здоровья и...", короче говоря, за то, что в бордель "в неурочное время был затруднен свободный доступ представителям правоохранительных..." и так далее и тому подобное. Штраф необходимо было заплатить не позднее трех суток с момента его наложения, то есть с 13.15 сего дня. Точка, подпись, печать. За отсутствием Марго расписался Патрик, официальный заведующий хозяйством.
-- А это еще кто такой!? -- Про Гека-то в суете и забыли.
Один из полицейских за шиворот извлек Гека из терма -- бани, расположенной на первом этаже, для увеселения знатных клиентов. Гек успел смотаться туда в первые же секунды облавы, снять верхнюю одежду, ботинки и носки. Джинсы он собрал в гармошку, подтянув их к самым коленям, левый рукав рубашки он закатал, а правый расстегнул и подсучил только на один оборот, чтобы не обнаружить наколку -- тюльпан с колючками и буквами. Так предстал он пред всем честным народом, с тряпкой в одной руке, со шваброй в другой и с выпученными от испуга глазами. Кафельные полы и даже стены он основательно извозил мокрой тряпкой.
В ответ на вопрос Гек только хлопал глазами и шмыгал носом, словно был не в силах постоять за себя и чем-нибудь оправдаться.
-- Племяш он Маргошкин, -- лениво протянул рыжий. -- А может, и не племяш вовсе, а любовник ейный, на самом-то деле. На нем же не написано!
Все дружно расхохотались: местные хорошо знали, что постоянным и единственным любовником Мамочки был сам рыжий Патрик, а полиции показалась смешной сама шутка о прожженной бандерше и сопливом мальчишке.
-- Что же вы делаете, идиоты, испортите ведь жизнь мальчишке! -буркнул с досадой старший, отдавая квитанцию. -- А ты тоже хорош, что, подработать больше негде?
Гек приоткрыл рот и смотрел на него, как кролик на удава. Старший сплюнул в сердцах и вышел. Его команда потянулась за ним. Оставшиеся держали немую сцену несколько секунд, пока за дверями не затих шум удаляющихся моторов.
-- Вот ведь лягавые! -- покрутил головой один из свиноглазых парней. -Откуда они сегодня взялись на нашу голову? Налетчиков им пода... У?..
Длинный наотмашь, но вполсилы стукнул того кулаком по шее:
-- Попробуй заткнуться на пару минут, ладно? -- И, не дожидаясь ответа, повернулся к Геку: -- Ну, что стоишь? Приберись за "друзьями", вытри пол. А то они наплевали тут, наследили говнодавами, псиной разит -- приличный клиент и не зайдет теперь. Вперед!
-- Я не нанимался к тебе в уборщики. -- Гек разжал левую руку, и грязная тряпка сочно плюхнулась на паркет. Правая по-прежнему сжимала швабру с толстой увесистой деревянной ручкой.
-- Я очень не люблю попусту повторять, но переломлю себя: прибери тут.
Гек угрюмо встретил его тяжелый и сильный взгляд:
-- Правильно, что не любишь. Поговорка есть такая: "Не пи...и помногу, пи...и помалу".
Длинный засмеялся, единственный в людном помещении, окинул взором окрестности, то ли цокнул, то ли щелкнул языком и двинулся к Геку. Гек слишком поздно понял, что длинный успел выставить таким образом маяк: сзади кто-то перехватил ему горло и левую руку, одновременно переставив его к столу так, чтобы ноги утратили оперативный простор. Правая же рука потеряла чувствительность, повисла плетью от резкого и точного удара. Швабра упала с неприятным сухим звуком.
Гек скосил глаза и увидел равнодушное лицо Рыжего. Тем временем длинный, которого называли Джеймс, ухватил своею ладонью ладонь Гека, словно собираясь поздороваться, а другою задрал ему рукав рубашки:
-- Парнишка-то не простой, духарик он у нас. Давно ли от "хозяина"?
-- Чо буровишь, какой хозяин? -- прохрипел Гек, упорно не отрывая взгляд от переносицы Джеймса.
-- Патрик, отпусти его. Так, значит, не будешь убирать, да? -- Джеймс улыбнулся криво, и Геку стало очень не по себе от его улыбки.
-- Я не вредный по натуре, но убирать не буду, не за этим нанимался. -Гек перевел взгляд и уперся им в пространство между потолком и стеной.