Рано утром, в шестом часу, он покинул клуб и "Черным ходом" вернулся к себе в логово, с тем чтобы к восьми вечера опять нагрянуть в "Коготок": праздники закончились, вечером предстояло провести сходняк в том же составе, что и накануне, но уже на трезвую голову и по делу.
Совещание обрадовало, но и смутило многих: Ларей отказался брать в свои руки оперативное руководство разросшейся преступной империей. Он объявил, что все остаются на прежних местах и действуют, как им подсказывает разум и обстановка. Он не вмешивается в их рутинные дела, но надеется, что каждый будет добровольно пополнять общак, который остается за Лареем, и обращаться к нему по спорным вопросам, когда таковые возникнут. Наркота и торговля ею по-прежнему под запретом -- убьет любого, кто нарушит. Все, кто отстегивает в общак, имеют право на его поддержку и помощь как на воле, так и на киче, отлучение от общака -- наказание.
То, что Ларей не будет вмешиваться в давно накатанный уклад -- это хорошо (Фант и Блондин не переживали по этому поводу, шеф четко дал им понять, что будет держать лапу на холке). Но непонятно все же -- насколько он будет оставаться для них шефом и паханом, как все это будет происходить не на словах, а на деле... Вопросов очень много, и без Ларея неизвестно -как их решать... Все ребята -- Китаец, Кисель, Фант, Гнедые, трое с половиной Дядек (если считать Сержа Ушастого и стремительно растущего Малыша), остальные -- только в эти годы прочувствовали масштаб и размеры авторитета их шефа: вся земля полнилась слухами о нем, не было края и зоны, где бы о нем не знали и не слыхали историй и легенд о Кромешнике. Конечно, что ему несколько банд, пусть и столичных, когда от тропиков до заполярья слово его имеет чуть ли не силу указа... Не для всех, правда, в этом-то, кстати, одна из проблем: слишком много шантрапы развелось, которая никого и ничего не боится и ничего не слушает... Да и в Бабилоне полно банд, где слово Ларея -- пустой звук. Да, слышали, да, абстрактно побаиваются, но в повседневной жизни плевали на него и на его понятия с высокой крыши... Ларей кивал головой, слушая резоны своих питомцев, потребовал конкретных предложений по конкретным проблемам... Нет, он их не бросает, но у него иные планы и темы, другого уровня... И пусть не беспокоятся, своих он не бросит ни в беде, ни в радости. Так, что еще?..
Все головы повернулись к Фанту: опять ему отдуваться за всех. Как бабки делить -- так сразу животы надувают, кто круче и выше и больше заслужил, а как кислянку выкладывать, так "Джеф, братишка, бормотни шефу, на тебя не осердится..."
Фант рассказал. Второй раз за месяц мелькает в окрестностях вдова Малоуна, ищет встречи с Лареем и никем больше. Что нужно -- не говорит. Вся зареванная оба раза была. Даже Фанту, хотя знает его больше других, ни звука по своему делу не сообщила.
-- Зареванная? Может, с дочкой что случилось? Кстати, как она?
-- Из больницы выписалась, но на инвалидной коляске. В позвоночнике какой-то нерв перебит, и все, что ниже пояса, -- парализовано. Говорят -навсегда. Живут там же.
-- Как у них с деньгами?
-- Н-не знаю...
-- Вдвоем живут, или замуж вышла?
-- Не в курсе...
-- Кто-нибудь в курсе?..
-- ...
-- Да, весело. Тони, у тебя есть нормальная контора в хорошем месте с приличным кабинетом?
-- Хоть пять. Для встречи?
-- Угадал. Но достаточно будет одной. Джеффри, свяжись завтра с утра с... Луизой, назначь встречу на завтра же, после обеда в удобное для нее время. Сам заедешь, привезешь. Букет цветов от меня не забудь... Два, ей и Анне, дочери ее... Что же вы, ребятки дорогие, раньше ничего мне не сказали, на зону не сообщили? Сторож, ты ведь такой догадливый, а? Фант, я, кажется, тебя спрашиваю, х-хобот двухпроцессорный!..
Редкие минуты своего обеденного отдыха Дэнни Доффер предпочитал тратить на побочные, впрямую не связанные с работой дела и на общение со своим другом и вечным заместителем Эли Муртезом. Хорошо, когда эти занятия совмещались, как сегодня, к примеру.
-- ...Как ты говоришь -- откинулся?
-- Да, освободился. Шила в мешке не утаишь, Дэнни. Пока мы тут сомневались да пересомневались, вся пенитенциарная система нашего толстого друга знала, с ним во главе, что Ларей -- это и есть Джез Достань, он же пресловутый Кромешник, он же последний Ван, завещанный Субботой благодарным потомкам. "Английский шпион", "невероятно"... А вот он, каторжный голубчик. Жив-здоров, с отменным аппетитом и румянцем на щеках... Хобби -- возрождение древнего национального искусства Рвакли во всебабилонском масштабе. Возраст -- восемьдесят лет. Профессия -- всеобщий пахан...
-- Не нервничай. Не знаю, как насчет восьмидесяти лет, но за те годы, что мы достоверно его пасем, он ничуть в лице не поменялся, разве что англичане заготовили с десяток дубликатов с соответствующим возрастным интервалом... Да шучу, шучу я, Эли. Но согласись -- если ему восемьдесят, причем с хвостиком, его внешний вид и кондиции -- само по себе чудо. Его надо отловить сачком и под микроскоп. Жаль, что наш старый козел никак табу с "Ванов" не снимет... С правозащитниками и со своей совестью я бы договорился...
-- Ну а в чем дело? Отдай приказ, его выкрадут -- и под микроскоп, Дэнни?
-- Так ты меня первый заложишь и подставишь. Ну, конечно не ты, но другой рьяный "службист". Пока суд да дело, наука уже разберется в геронтологическом феномене, но на моей личной судьбе будет лежать здоровый ком говна. Сверху. А я тебе не Галилей и не Джордано Бруно, мне надо детей в жизнь выводить, а жену в театр, в правительственную ложу. Кроме того, сам знаешь...
-- Понимаю. Но мы же договорились: во время обеда о делах ни слова?
-- Да хрен бы с ним! Кромешник -- это, конечно, зело интересно, но вдумайся, Эли, война на пороге. Третья Война! Англичане со штатниками -идиоты, что ли? Ответят так, что Антарктида закипит-зашипит с нашего боку! Сколько мы еще протянем резины -- год, три, четыре? Не терпится нашему идиоту родить на ровном месте Мальвинский Аустерлиц... Сабборг понимает, здесь он наш союзник, но что он может? Шантажнуть кого из камарильи придворной на наркоте да аморалке, торпедировать указ-другой их руками... Почти и все. Мы тоже на два фронта "трудимся": днем тушим, ночью поджигаем. Но не остановить нам маховик... Я сам, грешным делом, иной раз ловлю себя на мысли: как половчее управляться на захваченных территориях, да какими трофеями можно будет поживиться... Безумие заразительно, теперь я сам это вижу. Вот о чем нужно думать, Эли.