-- Где, ты говоришь, он наверняка будет? Девятнадцатого, да?
-- Девятнадцатого, на католическом кладбище. Мы достоверно узнали, что в этот день он там бывает ежегодно, типа родственников проведывает.
-- Все отложить. И, Тони, башка у тебя неплохая, с идеями, но впредь воздержись снайперов на кладбище гонять -- слишком много поднимется общественной вони, да и не совсем по понятиям такое... А идея грамотная: просто и изящно, главное -- точно узнать время и место. И если место еще и пустынное... Блондин постарался?
-- Вик подсказал. У жены Вика цветочный магазин, при нем кофейня, а мать жены Гиппопо любит там покалякать с подругами.
-- Я сам съезжу на кладбище и постараюсь с Нестором договориться. Думаю, что у меня все получится мирным путем.
Все трое почтительно слушали, но им безумно хотелось расхохотаться: Ларей -- миротворец! Бескровнее было бы Гиппопо завалить, а машины с охраной взорвать, чем спустить на переговоры самого Ларея... Но тут уж, как говорится, не наше дело спорить, может, у него старые счеты накопились...
Старожилы не припоминали такой мягкой осени: солнечно, тепло, листья пожелтели, покраснели, но еще и не думали опадать, легкие перистые облачка на синем небе давали земле студеную апрельскую тень, и солнце с беззаботной улыбкой смотрело вниз, как будто не кладбище оно освещало так ярко, а площадку для гольфа.
В среду кладбище было почти пустынно, и Нестор краем глаза сразу же засек приближающуюся неспешным шагом фигуру. Он повернул голову и, вытряхнув из себя умиротворяющую расслабуху, стал в упор разглядывать идущего к нему мужчину. Крепкий, в джинсах, в свитере, в черной просторной куртке, без шапки... Что-то очень знакомое было в резких чертах его лица, что-то... важное для памяти...
И только когда незнакомец -- пустые руки, опущенные и сложенные перед собою в замок -- остановился перед ним, Нестор вспомнил: развороченный "Трюм", смерть Дуста, таинственный дебошир, увиденный им сквозь потайное зеркальное окно. А мужик-то -- как из кукольной коробки, абсолютно такой же, временем не попорченный. Но сколько же лет прошло -- поди пятнадцать, а то и больше...
-- Привет, Нестор.
-- Здорово, коли не шутишь. Но что-то я тебя, мужик, не припомню...
-- Откуда бы припоминать?.. Главное, что я тебя помню и знаю заочно и очень давно. А зовут меня Стивен Ларей.
"Вот оно!.. Вот они кого на меня приготовили, гады... И сам бы мог догадаться, значит, не зря параши ходят, что он заговоренный от времени... Может, он и вообще тут, на кладбище живет, а днем по ошибке вылез..."
-- Имя громкое. А ты не врешь, случаем? "Где ребята, ослы сонные?.. Мой, что ли, час пришел?.. Так просто я не дамся... Если его заломать..."
-- Что тебе, верительные грамоты показывать? Не вру, смысла в этом не вижу.
-- Ну, и что тебе надо от меня?
-- "Джеймс Финрер упокоился здесь". Дядя Джеймс! Вон куда закопался... Надо же, такой длинный был, а могила стандартная... Твои цветы?
-- Мои. А ты что, знал его?
-- Джеймса? Я его еще мальчишкой знавал... -- Гек с досады тяпнул зубами кончик языка: надо же, разволновался, идиот, расчувствовался... Делать нечего, авось не обратит особого внимания. В крайнем случае, если к слову придется -- вместе росли... -- Мне от тебя надо немногое: помирись со Сторожем, перестань якшаться с антрацитниками и с прочими "заморышами" дружбу водить. Если согласишься -- сможешь отстегивать в наш общак, я за тебя походатайствую.
-- Совсем чуть-чуть, а? Я привык своей головой жить. И на хрен мне ваш общак? Тоже мне -- привилегия, пустоту кормить.
-- Пустоту? Твоим ребятам, как я слышал, на "Пентагоне" не сладко живется, фратуют-мужикуют, как максимум... Но это, конечно, пустяк. Ты не удивлен, что я тебя здесь встретил?
-- Ну, напели, настучали. Дальше что?
-- Ты -- наглый... Или со страху грубишь? Ты сейчас не астры -- кишки бы выложил, прямо к Дяде Джеймсу на колени, если бы не я сюда пришел...
-- Допускаю. Ну а с чего бы такая доброта по отношению ко мне? Не очень понятно...
-- Как сказать... Мир нередко лучше войны... Да и за тебя очень уж крепкое было ходатайство.
-- От кого?!.
-- Не важно от кого, был один паренек, который о тебе хорошо отозвался. Паренек умер давным-давно, а маза его на тебя до сих пор живет... Как, по-видимому, и Дядя Джеймс жив в твоем сердце, чего я как раз не понимаю... Кстати, пока мы еще разговариваем, не подскажешь, где Патрика похоронили, а то я смотрю, смотрю -- не найду никак...
-- Не знаю, честно говоря, никогда не интересовался. Помню, что где-то там, -- Нестор махнул рукой, -- а точнее не знаю. Надо у сторожа спросить.
-- У Сторожа?..
-- Да нет... у кладбищенского... Мне надо подумать.
-- Само собой. Подумай и вечерком брякни Сторожу по этому телефону, я там рядом буду, договоримся о дальнейшем, и о цветах, и о теще...
-- Какой еще теще?
-- Позвонишь -- узнаешь. Давай тогда, двигай первый, а я пока поброжу немножко, посмотрю...
Люди Нестора сидели в машинах, бледные от злобы и стыда.
-- Что вы тут, морды, заснули все, что ли?
-- Уснешь... -- огрызнулся его адъютант и главный телохранитель, по кличке Стакан. -- Сидим, ждем. Вдруг смотрим -- у кого на ухе, у кого во лбу -- красные зайчики дрожат. На лазерный прицел каждого взяли... Подходят два штымпа, один к нам, другой к сопровождению. "Сидите тихо и ждите шефа", -говорит. Ну и второй так же... Выгрузили обоймы из стволов у каждого и вернули врозь. Они отвалили, а мы сидим, смотрим, как ты с каким-то хмырем базаришь... Минуту назад зайчики ушли, а ты пришел... -- Стакан хотел было дополнить, что прижали их явно по наводке и что никто из них до последнего часа маршрута не знал, кроме Нестора и него, а он-то никому ничего не говорил... Но решил смолчать, Нестор не дурак, сам допрет... -- А что за хмырь с тобою был?..
Нестор сердито посопел-посопел, помолчал-помолчал, но потом решил произвести впечатление на своих молодцов:
-- Кромешник. ...За дорогой следи, морда, чуть бордюр не снес!.. -Впечатление было произведено, стыд и унижение у слушателей как рукой смыло.
-- И... как?
-- Добазарились кое о чем. Мы с ним старые, как говорится, знакомые...
Муртез и Бонс расплатились и ушли, а Нестор, тряся зажатыми в кулачищах ножом и вилкой, гудел в собеседника басовитым шепотом:
-- ...Я тебе отвечаю за каждое слово! Помнишь, я тебе про "Трюм" рассказывал и про своего племяша? Так вот это он был... Почти двадцать лет прошло, а он не изменился на морду. Я ведь его тогда хорошо запомнил!
-- Ой, Нестор, грузишь ты мне, зачем -- не знаю. Ну и как, ты ему напомнил тот случай?