-- Так я сейчас чем занимаюсь?
-- И чем же?
-- Думаю.
-- Поделись своими думами со мной. Глядишь -- помогу, присоветую. О чем думаешь-то?
-- Да вот, думаю, что при таких масштабах -- и без лампасов. Я жалобу в Бабилон отпишу за издевательство над сидящей личностью -- тебе-то, как служивому, жаловаться не положено. А я хочу за генералом числиться, не за подполковником. Неужто не заслужил за все свои мытарства под присмотром низкопробных унтеров?
-- Тебе харю начистить или как?
-- Попробуй, парень-то здоровый, авось получится.
Подполковник первый отвел взгляд, -- сволочь старая, на вольные связи рассчитывает. Да и сам душегуб. Охрана-то его скрутит, но действительно: если успеет наручником в морду попасть -- замучаешься потом смехунов на дуэли звать. Его-то самого я не боюсь, конечно...
-- А ты не под...бывай, когда не просят. Сам полтинник прожил, а ума не нажил. Все ерепенишься, ухаря строишь из себя. Ни семьи, ни разумного дела. О смерти думаешь хоть когда-нибудь? С чем ее встречать будешь?
-- С оркестром. Чтобы все как у людей, чин-чинарем.
-- Земля слухами полнится, но знаешь -- не таким я тебя представлял.
-- А каким же? -- вежливо поддержал разговор Гек.
-- Более солидным, что ли... умным... Но это не суть. Сидеть в безделье скучновато, работать собираешься или так... картишки, разборки?
-- Пусть верблюд-бактриан на вас работает, а мне и так не скучно.
-- Какой еще бак...триан? -- изумился подполковник.
-- Двугорбый. -- Подполковник вдруг обязательно решил про себя попозже послать дежурного за словарем и найти там мудреное слово...
-- Напрасно. Пайка у нас скудная, с передачами -- нечасто, сам знаешь порядки. Общий язык с местными активистами ты вряд ли най...
За дверями послышался нарастающий шум. Пробарабанил торопливый стук, и в кабинет влетел запыхавшийся и растерянный кум.
-- Разрешите, господин подполковник!
-- Что еще случилось?..
Кум, не глядя на Гека, подсунулся к самому уху Хозяина и жарко зашептал туда.
-- Наряд, резерв?..
-- Все подняты. Дать сирену?
-- А где Режим, дежурный?
-- У вахты... Все...
Хозяин неожиданно легко, словно мячик, вымахнул из-за стола и, как был -- без фуражки, в расстегнутом кителе, -- ринулся в дверь. Но при всей своей спешке -- успел скомандовать отрепетированным жестом в сторону Гека: охрана, трое в бронежилетах и с пистолет-пулеметами за звуконепроницаемым стеклом, повинуясь знаку, вошла в кабинет, взяв оружие на изготовку. Гек спокойно расселся на канцелярском стуле посреди комнаты (в "главном" кабинете не водилось привинченных к полу табуретов), а сам соображал: что бы это такое происходило снаружи? Ох, не ребята ли "штурмуют" зону снаружи -- нервишки не выдержали? Всегда так: без накладок не обходится, мать и перемать. Сколько народу погибнет, не зная и не понимая причин... Но это традиция -- простому люду подыхать за чужие интересы.
-- Руки на колени, резких движений не делать! Огонь без предупреждения!..
Если бы Гек собрался воевать с охраной, он бы не дал докончить фразы старшему унтеру, а уже начал бы действовать. Хотя, конечно, относительно малое пространство, два с половиной ствола (говорящий отвлечен, а значит, наполовину ослаблен), выучка, броня -- существовал реальный шанс остаться без мозгов... Но зачем дергаться вслепую -- надо подождать...
Хозяин, как был, вылетел к вахте, впервые не получив при этом положенную субординацией долю официального холуяжа от своих подчиненных. Но картина, перед ним развернувшаяся, даже не впустила ему в голову мыслишку запомнить и наказать нерадивых: весь плац перед вахтой густо, как тифозник вшами, был покрыт телами сидельцев -- все мордой в асфальт, руки за голову. Остервеневшие овчарки захлебывались в нетерпеливом визге, вахта, внутренний наряд, гарнизонный конвой, свободные смены, резерв -- все ощетинились автоматами, словно бы размазанные вдоль по отрезку периметра ограждения. А из бараков все еще бежали редкие одиночки и, добежав до невидимой черты, падали ниц, сплетая пальцы на затылке. Постоянная отупляющая и беспощадная муштра личного состава, вкупе с растерянностью офицеров, сотворили чудо: не поднялась пальба, паника не выплеснулась за пределы внутренних зонных границ.
Наконец -- заметили Хозяина. Начальник по режиму затрусил к нему, кум первый забормотал комментарии. Режимник, забыв об уставной форме доклада, принялся его перебивать. Хозяин затряс щеками.
-- Ма-лчать! -- Все замолкли. Подполковник ткнул палец в пуговицу на мундире у режимника. -- Застегнитесь. Продолжайте...
А случилось следующее. Когда Ларея повели внутрь здания, режимник дал команду разогнать толпу, что и было успешно выполнено в считанные минуты. Плац опустел. И только майор Фредерик Смит, начальник режима, собрался проинспектировать кухню, где все уже было сервировано и приготовлено для него, как тут и началось невиданное по масштабам и неслыханное на все зонные времена ЧП: изо всех щелей и бараков, сначала поодиночке, а потом стаями, к вахте рванули сидельцы. И не простые -- все как на подбор: роги, подроги, активисты, десятники, банщики, кочегары, библиотекари и прочие местные шишкари, а в просторечии -- венчанные скуржавые и их ближайшая пристяжь. Никто за ними не гнался, не протыкал черепа и спины ломами. Не было ни пожаров, ни скрежета ломаемых дверей, ни предсмертных воплей -- не было восстания. Из дверей бараков робко, но постепенно смелея, выглядывали простые сидельцы -- поглазеть. Кое-кто вооружился чем бог послал, но они были поумнее и следили за происходящим из барачных оконцев. В их числе была и поддержка Ларея, но и они все еще не могли до конца врубиться в происходящее. Скуржавые подбегали к вахте и падали, чтобы избежать немедленной пули за "попытку к побегу". Они знали порядки и знали, как надо просить защиты у лягавых. Многим из них это было не впервой. Но никогда ранее бегство "пробы" не происходило так лавиноподобно и без боя.
Режимник все еще зудел, на ходу возвращая в свою речь привычные служебные обороты, но всем все и так стало ясно. И что именно случилось, а главное -- почему. Причина сидела на стуле в кабинете у Хозяина и мучалась по этому поводу догадками.
Подполковник выслушал доклад, кивнул головой и шагнул вперед, чтобы никто не загораживал ему панораму: спины, задницы, мешки с личным барахлом, пальцы, словно вязаночки хвороста на беспокойных затылках... Замять не удастся. Хотя... Трупов нет, или их немного. Прецеденты бывали. Взбесились мерзавцы, права качают -- развратились поблажками. Таких на этап и в гнилую дыру. Этап, правда, здоровенный выйдет, рыл на шестьсот-семьсот. Но и зона огромная. Просто в канцелярии подмандят -- кум перечить не посмеет, -- и отложим ранее намеченных на поздние времена. Тут мы прикроемся. Актив? За него кум... тьфу, оперуполномоченный по зоне в ответе, не меньше, чем я. Даже больше. А я за всю зону отвечаю, не за повязки. Режим -- это его работа, Фреда-режимника, чтобы соблюдался и сейчас, и потом, и черный и белый. Ходят слухи, что с заказами можно договориться, если как на предыдущей лареевской зоне. Но здесь -- не там: крови нет, вот главное. Придет пора -- и генерала примерим, должность позволяет. Проживем, а бог даст -- и Ларея окочурим. Компра -- тьфу, труха, через год осыпется. Но гад ползучий! Это явная подстава, и даже примерно понятно от кого. Кто его мне сосватал -- вычислим. Господи! Нормальная ведь жизнь была! Место -накатанное, перспективное, спокойное, хлебное! Все теперь коту под хвост... И кому только... Ох, если бы... Ну почему у меня!!!