Луиза сидела в глубоком кресле возле журнального столика. Ларей негромко объяснял что-то двум незнакомым мужчинам. Он, предварительно попросив у нее пару минут подождать, сидел во главе стола, обещая присоединиться к ней, ни на что уже больше не отвлекаясь. Видимо, этот кабинет – его рабочее место, но выглядел Ларей на фоне своего кабинета несколько странно. У Луизы было время и желание осмотреться, оценить, что к чему. Было и с чем сравнивать… Кабинет отделан достаточно дорого, но без полета, в канцелярском вкусе. В бизнес-гетто, финансовых кварталах Бабилона, три из четырех офисов оформлены идентично: потрачены деньги, но не талант оформителя… Стивен Ларей был одет в легкий просторный темно-серый свитер без воротника чуть ли не на голое тело, во всяком случае, рубашки под ним не просматривалось, широкие черные брюки… и все. Ну еще тяжелые и высокие, не по погоде, ботинки на шнуровке. Волосы темные без проседи, очень короткие и ровные по всей длине, как будто их налысо брили не так давно. На руках – ни колец, ни часов. Лицо – хмурое, но не это главное… Луиза вдруг поняла, что он нисколечко не изменился. Удивление этому факту пришло не сразу. Давно, годы и годы тому назад она его видела у Джози в кабинете, и образ четко запечатлелся в ее памяти. Увидев Ларея в его собственном кабинете, узнала мгновенно, словно бы вчера расстались… Но время, прошло много времени… Тогда он, Луиза хорошо помнила, он воспринимался как человек другого поколения, ровня ее покойным родителям, а сейчас… Ровесник не ровесник, но немногим старше ее Джози… Хорошо же он сохранился и безо всякого макияжа… Начальник он жесткий, невооруженным взглядом видно, сотрудники нервничают и очень почтительны к своему боссу. Фамильярности и шуткам здесь места нет. Что ж, всюду свои правила ведения дел…
Мужчины ушли, телефон переключили на секретаря (секретарь-мужчина – не часто такое встретишь…), поскольку за все время беседы он ни разу не зазвонил; Ларей подсел в кресло напротив, предложил чаю, но настаивать не стал, когда она вежливо отказалась…
– …Итак, начнем, пожалуй. Вы, конечно же, знаете, что человеку не дано жить, не ведая проблем. Это касается и вас, и меня, и любого другого жителя планеты. Но финансовых заморочек на сегодняшний день я не ведаю. Короче говоря: полно у меня денег. И у… фирмы, где я руковожу, и моих личных. Мы с Джозефом знали друг друга много лет, я неоднократно был обязан ему, а он мне. Причем деловые отношения переросли в ту стадию, когда стало не важно, кто чаще, а кто реже, кто больше, а кто меньше. Это исходные посылки. Сегодня, сочувствуя вашим горестям, я тем не менее рад, что часть из них могу легко разрешить, при этом – я подчеркиваю – никак не осложняя и не коверкая своих будней… Луиза, ради бога, дайте мне досказать заготовку… Сперва я, потом вы. Хорошо? Я знаю, что говорю. Мои люди по официальным каналам прояснили степень ваших материальных затруднений. Я обязан был это сделать, готовясь к нашей встрече, вы же понимаете. Так вот: миллион триста с хвостиком долгов – крупная сумма, но мне на нее – начхать и забыть, при моих-то возможностях. Скажу вам по секрету: нет больше долгов, за все уплачено… Да дайте же мне договорить, черт возьми. Речь у нас с вами пойдет не только о финансах, но в денежных вопросах я хочу обозначить и обсудить две темы, причем на разумную голову. Первая: вы чуть было не лишились своей доли в бизнесе вашего… мужа. Его партнеры, крючкотвористые ребята, воспользовались неосведомленностью в делах… Вашей, Луиза Малоун, неосведомленностью, и захотели наложить лапу на прибыльное дело. С ними будет проведена разъяснительная работа, и они навсегда поймут, что так делать не надо, но не вообще, а по отношению к вам. Вторая тема: ваша узконаправленная благотворительность. Фонд, если я не ошибаюсь…
– Госп… Стивен… Ради бога, в эту область, я умоляю вас…
– Не лезть?
– В общем… да.
– Не буду. Я коснусь краешком смежной, той, что связала нас с вами. Хорошо?
– Я слушаю.
– Я открытым текстом объяснил вам, что мне не жалко денег для избавления вас от бед и затруднений, которые могут приключиться с каждым человеком. Так же открытым текстом объясняю вам, что нужды этого любого-каждого человека мне по барабану. А ваши и вашей дочери Анны – нет. Некие социальные условности, ставшие частью вашей личности, протестуют против того, чтобы сомнительный полузнакомец дарил вам большие деньги… Я что, неадекватно понимаю?
– Н-нет, но… неординарно излагаете свои мысли… Простите…
– Форма не важна, не в Версале. А с вами можно говорить открыто и по-людски, я же чувствую… Отменить и выкорчевать ваши предрассудки я не в силах, да и вы тоже. Что ж, эти деньги вы можете считать про себя беспроцентным заемом с неопределенным сроком возврата. Поскольку заимодавец я, то я вправе определять суть и форму договора. Пусть он будет устным, раз я так хочу. Но как кредитор, который хоть и щедр, а денежки считает, я хочу, чтобы моя финансовая помощь касалась только адресата, то есть вас. И мне было бы досадно, узнай я, что мои деньги (это ведь мои деньги, правильно?) транзитом через вас шли в любые фонды на нужды других людей. Я имею право на такие условия?
– Вы имеете в виду…
– Да. Фонд этого… Коррады… подождет, пока вы из своих дивидендов рассчитаетесь с долгами и сможете питать их лично от себя, но не от меня. Логично?
– Да.
– Не ломаю ли я таким образом вашу личность?
– Нисколько. Вы правы, Стивен. И вы очень добры к нам, хотя, признаюсь, мне не по себе, когда вы так сверлите меня своим взглядом.
– Это от восхищения, Луиза, вы ведь так красивы. Могу ли я считать, что финансовые вопросы нами утрясены?
– Н-не знаю… Мне надо немного подумать…
– А чего тут думать? Хорошо, дополню еще один пункт. Если в дальнейшем вы ощутите или увидите некие (не знаю какие, да это и не важно) неприемлемые условия для вас, для Анны или для памяти Джо, наш устный договор моментально расторгается вами. Подходит?
– Боже мой! – Луиза натянуто улыбнулась. – Мужчины вроде вас несколько напоминают троглодитов, те тоже очень резко и быстро вели дела…
– Это всегда плохо?
– Пожалуй, нет.
– Значит, по рукам?
– По рукам. Спасибо вам, Стивен, огромное, за то, что вы для нас сделали… Мы с Анной всегда…
– Стоп, стоп. Вы уже прощаетесь? Мы закончили только финансовую часть. Сидите, прошу вас… Приступаем к следующей…
– И что же еще? – Луиза напряглась, стряхивая эйфорическую расслабленность. Естественно, бесплатных тортов не бывает. Неужели он вознамерился…