Мама взяла меня под локоть, и мы пошли.
Дома все осталось так же, как и было…я долго смотрел на картины, гобелены, вазы, люстры и цветы, но все будто застыло, с того последнего раза.
Отец пригласил всех нас в его рабочий кабинет, а это было очень значимым знаком.
Я зашел. Отец указал на кресла, и мы опустились.
–Рассказывай…– начал батюшка.– Мы думали, ты погиб…
–Это твой отец так думал!– вставила мама.– Я знала, что ты живой! Материнское сердце не может лгать. И вот ты здесь!
Я обнял маму за плечи. Как же давно я не обнимал родителей…
–На меня напали…тогда год назад. Разбойники преградили мне дорогу. Меня избили и выбросили в какой-то овраг…
–О, Хельг…– мама зажала руками рот, но отец шикнул на нее, призывая к молчанию.
–А потом…– я повесил голову – Мне показалось, хорошей затеей, умереть для всего мира…
–Но почему ты не оповестил нас?!– мама схватила мою руку и заглянула мне в глаза.– Ты думаешь, мы бы отвернулись от тебя? Думаешь, не приняли бы обратно?!
Я украдкой бросил взгляд на отца. Мрачен, хмур,…кажется, он даже не рад моему возвращению.
–Я не знаю, о чем я думал…– вздохнул я.– Простите меня…мама, отец…я не скажу, что я хороший сын. Скорее наоборот. Но я не забывал о вас. Я каждый прожитый день, хотел вернуть, что бы увидеться с вами…
Мама ничего не сказала, а только снова заплакала. Да, она у меня впечатлительная…чего не скажешь об отце.
– Лесандра, нам надо поговорить. Оставь нас пока…
–Не вздумай винить нашего мальчика, в чем либо!– возвысила голос мама. А она стала намного смелее…
–Я и не собирался его винить,– отец развел руками. – Просто, это будет мужской разговор.
Я ободряюще кивнул маме, и она ушла, громко объявив, что скоро будет ужин. Я усмехнулся. Кажется, мне придется задержаться.
Отец прикрыл дверь, за мамой, и снова сел за свой стол. Горели магические светильники, освещая его кабинет, сотни книг, множество свитков, диковинные вещи, и картины на стенах. Семейные портреты,…а вон и мой висит. Я думал, отец его сразу же снимет. Чтоб не вспоминать…
Я взглянул на него, а он пристально смотрел на меня.
Он состарился. За этот год, здорово сдал: пропал блеск в глазах, почти весь седой, морщины на лбу и около рта. Я помню молодого и уверенного в себе мужчину. А сейчас передо мной сидит старик…
–Ради светлых богов, Хельг, только матери не говори, что ты теперь вор.
Я удивленно расширил глаза и приподнял брови. Отец знал…
–Не надо так смотреть,– сказал он. – Я был в Тилоре. Видел плакаты с твоей физиономией… «Разыскивается Вергиз Темный, за воровство, разбой, мошенничество, подстрекательство, предательство империи…» мне продолжать?
–Могу смело заверить тебя, папа, это все ложь. Только воровство и разбой…к остальному я не имею отношения.
–О, ну мне полегчало!– с иронией сказал отец. – Как ты мог? Сын благородного рода? Аристократ! У тебя было все! Ты мог стать бароном! Если бы нашел в себе силы и явился к Садире!
–Я смотрю, время идет, а нравы остаются прежними…– мрачно подытожил я. – Если ты все сказал, я пожалуй пойду.
–Хельг…– вздохнул отец.– Я очень рад, что ты жив. Правда, рад! Не надо так смотреть! Ты мой сын. Моя плоть и кровь.
–Только когда тебе это выгодно, папа,– сказал я.– Тебе было выгодно сбагрить меня с рук Садире. И ты даже не побеспокоился о том, кто она и что из себя представляет. Я был товаром…
–Не смей так говорить!
–Но это так,– я улыбнулся и развел руками в стороны.– Ты торговец до мозга костей. И я не был исключением. Скажи, где я был не прав?
Отец молчал. Он грузно опустился в кресло. Я лишь позволил себе тонкую улыбку.
–Ты вернешься домой?
–Нет.
–Здесь твое место!
–Мое место там папа, где я пожелаю,– вкрадчиво сказал я. – А не ты.
Я встал и направился к двери.
–Знаешь…– вдруг сказал я.– Ты совсем не изменился. Когда я увидел тебя, во мне екнуло, что-то…я надеялся, что ты переменился. Что понял… но нет. Такие как ты, увы, не меняются. Всех благ отец.
Я открыл дверь и вышел. Ждал ли я от этого разговора иной итог? Да, возможно. Но понимал, что вероятность мала…и вот результат.
Я прошел в большой светлый зал, где мы раньше собирались на торжества и праздники.
Мама стояла ко мне спиной и указывала, что и куда поставить, и что готовить. Она была полна жизни…я почувствовал себя самым последним негодяем.
–Мама…
Она повернулась ко мне и, улыбаясь, взяла мои руки в свои ладони.
–Хельг, сейчас все будет. Подадут твои самые любимые блюда и …
–Мама, я поехал.
–Что…?– глаза сразу же потускнели и наполнились слезами. – Куда…? Зачем…?
–Я…должен ехать. У меня много дел.