– Полагаю, жизнь – забавная штука. Сейчас ты знаешь, что нужно делать, а через минуту сражаешься с тем, чего не видел, – произнес Ристан и у меня возникло ощущение, что он имел в виду видения.
– Как считаешь, видения Дану дар или проклятье?
– Проклятье. Определенно проклятье, потому что половина видений, которые она мне скормила, бесят бдительность, и даже при их точности, я вполне уверен, что они просто ради выноса мозга. Другие, полагаю, чтобы честно помочь в спасении Царства Фейри. Она не может напрямую вмешиваться, поэтому помогает иначе, – ответил Ристан. – В основном, чтобы запустить череду событий и позволить свободной воле доделать дело. Видение о тебе, передающей ребенка Адаму, привело к тому, что Райдер пожертвовал тобой ради спасения Царства Фейри, да, я заметил ее упоминание о том, что Райдер сделал это и, что это – часть ее схемы, дабы показать, готов ли он принести в жертву свои желания ради нужд Фейри. Посмотрим, что еще? Тебя забрали в Кровавые Земли, вернув родителям и выяснив, что ты Кровавая Принцесса, чтобы отдать Королю Орды. Ты знала, что Райдер чуть не убил меня, когда я поделился этим видением? Но, что довольно типично, Дану добивается своего, трахая мой мозг, но по-прежнему придерживаясь правил, – проворчал он.
– Не могу представить, что после этого ты остаешься в здравом уме.
– Кто сказал, что я здравомыслящий? – со злобной ухмылкой язвительно заметил Ристан.
– Ладно, в основном в здравом уме, – поправилась я.
– Дерьмо, – сказал Ристан, встав как вкопанный на первом перекрестке. Дорога расходилась на три пути, а на зеленой траве лежал кусок пергамента, на котором было нацарапано несколько слов. Демон с осторожностью поднял его. – Загадки, ненавижу загадки, – проворчал Ристан, качая головой. – Почему бы не послать Минотавра [5] или может Девида Боуи [6] и Маппет Шоу [7], чтобы запутать нас?
– Вероятно, потому что именно этого ты и ожидал бы? – рискнула я, на что он рассеяно кивнул.
– Налево – всего лишь видимость удовольствия. Направо – лишь видимость ужаса. А третий – самый простой из всех. Мудро выбирайте, потому что лишь один путь ведет к тому, куда вы так стремитесь, – прочитал Ристан.
– Это написано на заколдованной бумаге? – спросила я, испытывая зуд в пальцах от желания прикоснуться к пергаменту.
– Да, потому что даже сейчас твои пальцы подергиваются от желания прикоснуться к нему. – Он указал на мои руки и, естественно, я хотела схватить магическую бумагу.
– Подлый ублюдок, – проворчала я.
– Подлая Богиня, мне нравится больше, – поправил Ристан, положив пергамент обратно на землю. – Итак, удовольствие, ужас или легкий путь? – спросил он.
– Ужас, – ответила я после минутного колебания.
– Звучит прекрасно, – произнес он.
– Удовольствие – это начало чего-то. Если мы пойдем по этому пути, вероятно, окажемся в аду. Легкий путь – наивероятнейший выбор, но так как мы имеем дело с Дану, я не собираюсь заглядывать туда и убить кого-либо из ждущих нас. Не многие изберут путь ужаса, поэтому мы идем туда.
– Держи меч наготове и будь за мной. Но поближе, Цветочек. Мне нравятся мои яйца именно там, где они находятся.
– Идёт, – сказала я и улыбнулась своей мысли.
– Что смешного? – спросил он через мгновение.
– Я подумала, что мне не надо быстро бежать, если мы попадем в беду. Просто нужно бежать быстрее тебя.
– Шутница, – улыбнулся он, но не отрывал взгляда от избранного нами пути.
Все изменилось, когда мы забрались глубже в лабиринт. Здесь было хуже, чем в комнате ужаса. Небо заволокло серыми тучами, от громкого раската грома у нас клацнули зубы. Высокий кустарник лабиринта превратился в опасно-выглядящие кусты терновника, ветви которого извивались и опутывали нас.
Ристан зашипел и разрубал толстые шипы, которые закрывали путь.
– Ужас, возможно, неправильный путь, – произнес он, когда еще несколько ветвей преградили нам дорогу.
– Только он не звучал заманчиво. Я научилась никогда не идти по легкому пути чего бы то ни было, так как в итоге всегда кто-то умирал. Удовольствие, не пойми меня неправильно, мне нравится, но я не пойду по пути удовольствия с тобой или Богиней.
– Тоже верно, – сказал Ристан со слабым смешком прежде, чем начать рубить очередную лозу.
Кажется, мы несколько часов пробирались по пути, пока наконец, не достигли другой развилки, у которой лежал очередной кусок пергамента. Мы остановились на некоторое время, и я была вполне уверена, что так Ристан решил убедиться, что я отдохнула. Он не торопился прочитать написанное на листке.
– Чтобы достичь цели вы должны сосредоточиться, потому что в этих стенах важно лишь одно. По какому пути пойдете теперь? Смерть или жизнь, выбор за вами, но имейте ввиду, даже бессмертные ошибаются.
– Я предлагаю срезать путь вплоть до гребаной середины и убить все, что движется, – прорычала я.
Ристан выгнул бровь и присвистнул.
– Черт, Цветочек. У меня почти встал. Ты меня шокируешь кровожадностью твоей маленькой внутренней мегеры, – улыбнулся Ристан и помог мне встать.
– Выбор за тобой, Демон. В этот раз нет верного пути, – выдохнула я. Жизнь или смерть? Я выбрала бы жизнь, но у меня возникло ощущение, что это неверный путь.
– Жизнь, – сказал Ристан. – Мы выбираем жизнь, Синтия. Есть то, за что стоит бороться, идя по нашему пути.
Через мгновение после того, как мы ступили по дороге Жизни, все стало мертвым. Дерьмо. Я почувствовала тошноту, тут же наклонилась и почти выблевала свои кишки. Ристан быстро схватил меня и вернулся на перепутье.
– Все хорошо, я держу тебя.
Пока я опустошала желудок, чувствовала прикосновение рук Ристана, но меня наполняла поддержка Райдера.
– Смерть, – сказала я и села напротив Демона, который держал меня, пока я выплевывала кишки.
– Смерть, – согласился он. – Дай знать, когда будешь готова.
– Я готова, Демон. Давай покажем сучке, кто здесь главный.
– Вот она Синтия, – сказал он и вновь помог мне встать на ноги.
Дорога Смерти была красивой и освещенной изнутри. На мрачных небесах выглянуло солнце, а вокруг росли кустарники роз.
– Смерть порождает новую жизнь, – прошептала я, наблюдая за летающими вместе птицами и бабочками с крыльями, размером с мою голову.
– Больше не будет легких путей. С этого момента выбираешь ты.
– Мы выбираем, – поправила я и прижала кинжал и меч к бокам.
– Вместе, – согласился Ристан.
– Райдер пытается нам помочь, – сказала я спустя какое-то время молчания.
– Нет, он тебе помогает. Он психует и чувствует твое волнение. Он связан с тобой и ощущает все тоже, что и ты. Поверь, он проклинает меня и угрожает лишить меня моих мальчиков каждый раз, когда тебе страшно или больно.
– Приятно знать, – пробубнила я и в этот момент что-то пролетело рядом с моей головой.
– Блять! – выкрикнул Ристан и повалил меня на землю.
Переводчик и бета-ридинг: inventia
Редактор: natali1875
Глава 28
– Не шевелись, – пробормотал Ристан, прижимая меня к земле своим огромным телом. – Кто-то пытался прострелить тебе голову. – Глубоко из его груди донесся рык.
– Да неужели, – пробормотала я и ощутила укол боли в плече. Я держала это в себе, но смутно ощущала, что Райдер вскоре будет сильно материться. Разумеется, через секунду Ристан напрягся.
– Проклятье, Синтия! Ты ранена, – прорычал он, скатился с меня и осмотрел мое плечо.
– Со мной все хорошо, рана поверхностная, – я обернулась и посмотрела на него. – Скажи долбаному Фейри заткнуться. Рана болит и чертовски жжется, но я буду жить.
– Дай посмотреть, – сказал он и сел
– Не высовывайся! В нас же стреляют, – решительно прошептала я
– Хорошо, что ты заметила, – сказал он и поднял голову, чтобы посмотреть поверх вьющихся кустов кроваво-красных роз. – Оставайся на месте, Цветочек. Я пойду на охоту.
– Ты оставишь меня здесь? – негодовала я.
– Ну да. В тебя стреляли, а в моей голове вопит очень злой Король Орды, требуя, чтобы я выпотрошил мерзавца, сделавшего это.
– Прекрасно. Я буду здесь, в кустах, на земле. Просто полежу здесь, ожидая пока ты вернешься весь такой из себя мужественный.
Он фыркнул и тряхнул густой гривой волос.
– Обещания, обещания, – он поцеловал меня в щеку и оставил лежать на земле. – Оставайся здесь, Принцесса, пока я пойду и прибью зверя
– И кто теперь дает пустые обещания? – поддразнила я, чтобы разрядить обстановку, лежа на земле с пульсирующим от боли плечом. Которое пуля лишь задела, хотя меня больше волновала часть, где я лежу одна на земле.