После возвращения домой Анна сильно изменилась, Софи не видела в её взгляде никакой больше ненависти и злобы. Она ни кого больше не винила в своих бедах, она стала помогать матери не только на фабриках, но и в разных фондах. Софи ещё в детстве хотела сблизиться с Анной, узнать её поближе, но девочка не подпускала к себе “дочь и внучку шлюхи”, если она и терпела Софи, то только из-за подруги Изабелль. Сейчас Анна стала другой, но невозможно теперь было понять, что таится на душе у неё, она была словно закрытая книга, таившая в себе множество тайн.
***
Софи не заметила, как добралась до дома. Во дворе её уже ждала Анна. Софи пыталась понять, хороших или плохих новостей ждать от Ландро, но Анна была непроницаема.
— Астора Виперана не было дома. Мы вечером с мамой вновь поедим к нему, — ответила она.
— Я поеду с вами, — сказала Софи. — Я лично хочу поговорить с Випераном.
— Хорошо, тогда мы заедим за тобой.
Девушки присели на скамейку. Софи хотела поговорить с Анной насчёт предстоящего разговора с генералом Випераном, другом покойного Алексиса, но все её мысли были сосредоточенны только на Пьере.
— Что с тобой случилось? Ты какая-то кислая? — поинтересовалась Анна.
Софи взглянула на знакомую:
— Пьер рассказал мне всю правду. Я не могла даже подумать каким человеком он был.
— Он тебе сам всё рассказал, по своей воле? — удивилась Анна. Она помрачнела, сдвинула брови, мерзкий комок подкатил к горлу, который Анна никак не могла сглотнуть. “Пора “, — призналась она себе с неимоверной болью выдавила. — Всё, что он сказал про меня, чистейшая правда. Пьер ничего не выдумывал и не преувеличивал.
— Ты так спокойно могла отдать приказ бандиту — убить надоедливого мальчишку или девчонку?
— Да, — прошептала Анна и почувствовала, как её спина и руки покрываются потом, голос начинал срываться, — человеческая жизнь была для меня ничем. Если бы Алан согласился на убийство, то я возможно не одного бы Экене лишила бы жизни.
Анна тяжело вздохнула и согнулась вниз, руки сжались в кулаки. Нечасто Софи её такой видела.
— Я была обиженна на весь мир, — горько произнесла Анна. — Считала себя самой правой, а свои поступки самыми верными. Но когда зло возвращали мне моими же словами или действиями, то я называла это несправедливостью. Я замечала зло во всех, себя же я считала чуть ли не святой. Мне доставляло удовольствие от того, что я обладаю властью, имею силу, а другие по сравнению со мной никто. Анна Ландро рядом с близкими и Анна де Ландро рядом с врагами были совершенно разными людьми.
— Ты жалеешь о прошлом? — с сочувствием спросила Софи.
— Вот ещё! Ничего подобного! — гордо встряхнула головой Анна. Она была всегда права! Она никогда не жалеет о случившемся! Она не относится к неудачникам, которые совершают ошибки в жизни…
Больше Анна не могла этого терпеть. Она не могла обманывать других, не могла лгать себе. Слишком долго она хранила эту боль в себе.
— Я раскаиваюсь, — промолвили губы Анны. — Я была самой последней тварью. Злопамятной эгоисткой! — вскричала она. Софи молчаливо кивнула головой. — Больше всего я раскаиваюсь перед тем неугомонным парнем, побратимом Пьера. Как я хотела ему тогда отомстить, уничтожить морально!
Я ненавидела Экене не потому, что он назвал меня плохим словом и грубо пошутил. А потому, что из всех моих козней он выходил победителем, мне не удавалось сломить его. Когда возле Алана я чувствовала своё бессилие, то избитый и еле живой Экене мог улыбаться и без ненависти смотреть на меня. В Новом Орлеане я решила повторить попытку и взять верх. Джек советовал мне просто прикончить Экене, чтобы не тратить на его своё время. Но мне не нужна была его смерть. Я хотела уничтожить Экене морально, сломить его дух. Я знала, что рано или поздно отец Пьера приедет в Орлеан и выкупить Экене у Джонсов, так пускай эти дни он запомнить на всю жизнь, станет таким же как я, ненавидящий всех.
Но Экене не сдавался. Сломалась я. У меня была сила, была власть, закон и общество стояли на моей стороне, но я не чувствовала себя победителем. Я, хозяйка жизни, знала лишь, что такое горе и гнев. А он, раб, умел сохранять надежду, бодрость духа, внутреннее тепло. Я оказалась бесхребетной тряпкой. Я показала ему не свою силу, а бессилие, заводясь на его выходки и негодуя его добротой. Я навыдумывала глупых идеологий, но даже им не смогла следовать, влюбившись в человека куда ниже по социальному положению, чем я.
Анна отвернулась от Софи. Она не хотела, чтобы кто-то, а тем более, такая как Софи, видел её страдания. Анна никому, даже матери и Изабелль, не рассказывала, что твориться у неё внутри.
— Не говори Пьеру всё, что я тебе сказала, — повернулась Анна. — Об одном только прошу.
— Даю честное слово молчать, — отзывчиво сказала Софи. — Я не привыкла делать людям зло.
Анна встала со скамьи. Она посмотрела вдаль, облаков на небе почти не было. Солнце резало глаза, но она загляделась им.
— Софи, не забивай себе ничем голову. Пьер — хороший человек, а грехи у каждого есть. Он умеет любить по-настоящему, а таких людей осталось мало. Я помню, как сильно он любил ту дикарку, с какой нежностью и каким трепетом. По одному только взгляду я поняла, что он любит тебя. Если твои чувства взаимны, и ты ходишь с Пьером не только из-за его красоты, то забудь про всё и будь с ним.
***
Когда наступил вечер, то Анна с матерью заехали за Софи. Лично попросить помощи у генерала Виперана захотела и Марлин.
Астор Виперан, приятель и соратник Алексиса де Ландро, горячо встретил дам. Виперан был статным мужчиной, достаточно широким в плечах. Он хромал на правую ногу из-за полученной на войне травмы. Но хромота только подчёркивала его величие. Лишь густые и жёсткие рыжие волосы не придавали внешности генерала красоту. Жёсткие, напоминавшие огонь, волосы делали Виперана похожим на вора-карманника.
Женщины и девушки рассказали во всех подробностях, в чём состоит их проблема и чего они хотят от Виперана. Но генерал, впрочем, был посвящён в курс дела, касающегося смерти его друга. Он внимательно следил за ходом расследования и хотел найти преступника.
Виперман угостил дам горячим кофе и вкусным печеньем, но никто не притронулся к угощениям.
— Астор, у вас связей в суде и прокуратуре побольше, чем у меня, — сказала старшая Аннетт. — Повлияйте на дело. Мы не можем допустить, чтобы убийца был на свободе, а невинный человек сидел за решёткой. Суд через неделю, мы сделали всё возможное, чтобы доказать непричастность Урбена Игаридье, но мы уже бессильны.
— А чего вы ожидали? — спросил Виперан. — Все улики говорят, что преступление совершил Урбен Игаридье. Дорогостоящий перстень лежал на столе рядом с лупой, в комоде хранились документы важего мужа. Как это объяснить? Да и Урбен Игаридье далеко не законопослушный гражданин. Он уже пятнадцать лет назад сидел в тюрьме за воровство из магазина. А как объяснить появившиеся вдруг у него деньги, на которые он стал делать горшки? Игаридье появился пять лет назад в городе, незадолго до убийства вашего мужа, без су в кармане. Что-то не верится, что нужной суммы Игаридье добился только благодаря своим карточным способностям. Да и ко всему этому очень похожий почерк у двух людей оказался.
Марлин тяжело было слушать нелестные отзывы об Урбене. Она всё ещё любила его. Марлин всегда помнила о том, человеке, который когда-то бросил её. Она не прощала Урбена, но и разлюбить его не могла. Растить одной дочь ей было очень тяжело, брат часто предлагал ей свою помощь, но Марлин отказывалась, желая добиться успеха сама. Лишь два раза в жизни она попросила помощи у богатого брата: когда заболел муж и когда Урбена обвинили в тяжелейшем преступлении. Беззаботная мама, которая в своё время села на шею графу де Брюне, предлагала Марлин найти хорошего мужа и выйти за него по расчёту. Но её дочь не смогла так поступить.
— Урбен не убийца! — заявила Марлин. — Я его знаю с детства. Урбен не способен на убийство.