Полицейские ошарашенно застыли на месте. Они в прошлом были много наслышаны про Пьера де Лоре. Им даже приходилось обчёсывать город в поисках пропавшего мальчишки, и естественно, они видели в лицо Луи де Лоре. Сходство наглого юноши с маркизом было поразительным. Полицейские поняли, что парень не шутит и поспешили удалиться от греха подальше, перешёптываясь меж собой. Их огорчило и то, что де Лоре уже нашли своего сына, а значит, никакой награды им за найдёныша не светит. А Пьер только проговорил:
— … без ваших стараний это сделает.
Пьер зловеще посмотрел на конфетчика. Одного его взгляда хватило, чтобы мужчина скрылся у себя в магазине. Конфетчик стал ещё одной каплей, которая привела Пьера в ярость, ещё больше обратила его против родителей и их жизненного строя: тот человечишка испугался не его, Пьера, а его титула и власти его родителей. Он страстно не хотел того, чтобы люди видели в нём только сына маркиза, а не человека и личность.
Пьер обратился к мальчику, который до сих пор испуганно взирал на дверь магазина.
— У тебя дом есть?
Мальчик мотнул головой.
— Сирота?
Мальчик кивнул.
— Пошли со мной, — вздохнул Пьер от переполнявшего негодования к хозяину магазина, полицейским, власти, допустившей это безобразие. — Отведу я тебя к кое-кому.
— А к кому? — поинтересовался Ричард.
— В заведение, принадлежащее одним моим знакомым, — вздохнул снова Пьер от нежелания увидеть старую приятельницу.
В душе у него нарастал ураган разных возмущений. Поведение тех полицейский, которые были всего лишь одними из тысячи, не могло оставлять Пьера равнодушным. У него были мысли донести на них: свидетели есть, связи с родителями помогут выиграть дело. Но Пьеру претило пользоваться своей мохнатой лапой. И он понимал, что те полицейские, тот лавочник всего лишь частички в огромной запутанной системе обмана, коррупции и преступления. Закон наказывал насильников и убийств, но он не трогал тех, кто позволял совершаться преступлениям, кто был их причиной.
— Да будь проклята монархия! — прозвучал как гром голос Дениса.
Пьер уставился на друга. Денис был в ярости.
— Будь проклят Карл Х! Пошли к чертям собачьим эти Бурбоны! Ни хрена не делают, только красуются на троне! Своими бы руками придушил бы этих гадов и всех, кто служит им. И жизни бы своей не пожалел, но гадов бы наказал!
***
— Дорогие Аннетт, мне пора. Не волнуйтесь, дело мы выиграем обязательно, — сказал поспешно Виперан. С Софи и её матерью генерал поздоровался лишь кивком головы.
Мать с дочерью не стали задерживать Виперана. Аннетт-старшая хотела забыть о злодеянии, которое ей приходилось совершать, а Аннет-младшей с недавних пор испытывала некую неприязнь к Астору Виперану, военному приятелю отца, которому не раз Алексис был обязан жизнью.
В отличие от генерала вдова де Ландро тепло поприветствовала Марлин и Софи, в приветствие Анны не было вялости и холода.
— Марлин, Софи, как прошла ваша встреча с Урбеном? — участливо спросила Аннетт.
— Замечательно, будем теперь ждать суда, — ответила Марлин с большой горячностью.
— Чудесно! — добавила дочь.
Анна улыбнулась уголками губ. Она молчала, но её глаза говори: “Софи, я рада за тебя”. Для Софи одного слова было мало. Ей не терпелось поделиться с Анной своей радостью, пересказать ей каждое слово, которое она сказала отцу, а отец промолвил ей. Анна с Софи были связаны меж собой только обвинениями, предъявленными Урбену Игаридье. Как отношение Софи с отцом не касались Анны, так и поимка настоящего убийцы Алексиса не было делом Софи. Но обе девушки чувствовали, что отныне они не просто знакомые. Одна переживала за другую, в глубине сердца желала ей удачи и не только в делах, связанных с отцом.
Марлин и Аннетт прекрасно видели, что девушкам нужно поговорить друг и другом. Они не стали им мешать, женщинам самим было что обсудить.
Мама, бабушка, кузина, затем Пьер — от этих людей Софи ничего не скрывала. Она не боялась показывать им свои чувства, никогда не думала, что может выглядеть смешно в их глазах. С Анной Софи была такой же открытой, как с родственниками и Пьером.
— Не верю, что сейчас говорю, но в тюремной камере мне с отцом было так хорошо, когда он был свободным, я не ощущала с ним такой близости. Вот бы снова мне попасть к нему в камеру, — говорила Софи одновременно со смехом и с грустью.
— У вас будет время восстановить отношения. Вам не понадобиться больше камера, — отзывчиво отвечала Анна.
— Анна, я чувствую, будто я самая счастливая на свете. У меня есть всё: родители, бабушка, дядя, кузина, Пьер.
— Поздравляю тебя! — сказала Анна от всего сердца. — Наступил и на твоей улице праздник. Хоть ты теперь обретёшь настоящую семью. Ты заслужила это. У меня когда-то было всё: родители, друзья, — но я считала себя самой несчастной на свете и продолжала обрекать на страдания других людей.
Вспоминать об отце было для Анны очень тяжело. Софи хотела приободрить её, но Анне не нужно было ни её сочувствия, ни дружеской помощи. Она решила сменить тему.
— Сейчас к Пьеру поедешь?
— Нет. Пьер сейчас у своих родителей — маркизов де Лоре. Я смогла уговорить Пьера встретиться с ними. Но только что из этого выйдет — не знаю.
— Неужто он решился на это? — ахнула от удивления Анна и взялась за подбородок. — Не думаю, что что-то хорошее выйдет из их встречи. Я знаю маркизов де Лоре хорошо. Их идеология существенно отличаются от взглядов Пьера. Уверена, что Луи и Луиза обязательно начнут сватать сына за меня и сильно разозлятся, если узнать, что Пьер любит тебя. А Пьер в жизни это не потерпит. Не думаю, что родители и сын начнут новую светлую жизнь, как получается у тебя с Урбеном.
— Я тоже так думаю, — горестно ответила Софи. — Кстати, Анна, вчера к Пьеру приехал Экене.
— Ясно, — ответила Анна сухо. Настолько сухо, что невозможно было поверить, что Экене безразличен ей.
Анна часто думала о Экене, заклятом её враге. Она хотела увидеть Экене, узнать, как сложилась у него жизнь. Анне ничего не было нужно, только убедить, что у него всё хорошо. “Почему он вздумал приплыть в Париж? — вспыхнула Анна. — Забот мне больше хватало, чем его рожу видеть”. Анна боялась видеть Экене. Она не знала, что говорить ему, если встретит, что сказать после всего случившегося. “Почему он приехал именно сейчас? — Анна не находила себе покоя. — Действительно, почему? В прошлый раз мы вновь встретились, когда убили моего папу, сейчас мне придётся увидеть Экене, когда найден “убийца” папы, когда я поклялась найти настоящего. Может ли это что-то значить?”.
— Софи, Анна! — её “разбудил” от угнетающих мыслей голос Пьера.
К девушкам шёл Пьер. Вместе с ним было двое юношей, один довольно приятный внешне, а второй полулысый, рядом был грязный мальчишка.
— Пьер! Как всё прошло? — положила ему руки на плечи Софи.
— Хорошо, — ответил Пьер. Софи радостно улыбнулась. — Я понял, что правильно поступил одиннадцать лет назад, и я никогда больше не хочу видеть отца и мать, — сказал Пьер, быстро стерев с лица Софи улыбку. — А как прошла твоя встреча?
— Тоже хорошо, — печально ответила она.
Пьер быстро опомнился.
— А это мои друзья детства — Денис Лаванье и Ричард Чарди, — представил он девушкам приятелей. — Ричи, Дени, это моя девушка — Софи Дюшен и… моя знакомая Анна Ландро.
Софи дружелюбно поприветствовала юношей. Ричарду и Денису знакомство с Софи показалось очень приятным. Анна по привычке гордо окинула юношей взглядом. Она слышала о Ричарде, внебрачном сыне графини, который решил всё бросить и уйти жить в деревню, когда-то в детстве Анна виделась с Ричардом. А Денис девушке тут же не понравилась одним лишь видом. Но ради вежливости она поздоровалась с ними.
— Эта Анна за курицу гордую сильно замахивает, — шепнул на ухо Пьеру Денис.
Но Анна всё расслышала.
— Индюк полуобщипанный, — грубо окликнула она Дениса. — Пьер тебе не рассказывал, что было с его братцем, когда он тоже сравнил меня с животным? Подобное может повториться.