Руки и ноги Софи затряслись. Но тут она топнула сильно по земле и вскочила со скамьи.
— Дай деньги! — повелела Софи. — Экене, ради тебя я переборю старые ужасные воспоминания!
Схватив монетку в пять су, она побежала на рынок и вернулась оттуда с кружкой тёплого свежего молока. Софи протянула кружку ко рту и за несколько глотков осушила её дна. Странно, но живот не болел, голова не стала кружиться, что часто случалось с Софи, если мама или бабушка заставали огромными усилиями выпивать козье молоко.
— Я смогла, Экене, — прошептала она слабо, но в тоже время с изумлением над своей же смелостью, — мне не стало плохо. Это первый раз такое со мной. Хочешь ещё кружечку выпью, но уже на свои деньги?
Но не успела она достать кошелёк, мимо неё пронеслись всадники на лошадях, едва не задавив их.
— Пьер, Денис? — закричал ошарашенно Экене. — Куда несётесь?
— К Ландро, — ответил запыхавшийся Пьер, остановившись. — Мы… нашли могилу Алексиса.
Софи и Экене застыли как вкопанные, лишившись сил даже ойкнуть. Невольно Денис поймал себя на мысли, что сейчас из глаза вылезут из орбит.
— Вы с нами или нет? — спросил Пьер.
— Я ничего не понимаю, но я с вами. Анна — моя подруга, — Софи ещё не очнулась.
Молчаливый, понимающий взгляд Пьер упал на Экене, тот малозаметно пожал плечами. Пьеру это было достаточно, чтобы оставить брата в покое, но Экене промолвил:
— Я тоже с вами, — забрал он кружку из под молока у Софи. — Хочу раз и навсегда разобраться со всем.
Как молниеносно и внезапно Пьер появился на городском рынке, так же резко он ворвался в особняк де Ландро, чуть не выбив все двери и не столкнув всех слуг. Анна была в своей спальне вместе с мамой и Изабелль. Пьер совершенно не думал о правилах приличия и вломился в женскую.
— Аннет, Анна, — не знал он, как начать разговор. — Только не пугайтесь. Но я нашёл место захоронения Алексиса Ландро.
Аннет поднялась с кровати. Ноги у женщины зашатались.
— Не может быть, — поднесла она руки к лицу.
— Сейчас же отведи нас туда! — вдруг раздался приказ Анны, она даже не вздрогнула от ошеломляющего известия Пьера.
Осознание реальности, смирение с происходящим — прошло многовато времени, но Экене и Софи толком переварить ничего не могли. Что уж говорить о вдове и дочери убитого? Молча и бессознательно они сидели в карете и смотрели друг на друга, пока Денис с Пьером указывали дорогу их кучеру.
Крест покойного — лишь он смог немного “оживить” женщин. Аннет присела на колени, прислонив голову к кресту.
— Вызывайте жандармов, — шептала она. — Я чувствую — это он.
— Нет, — прозвучал холодный голос Анны. — Пьер, копай.
У него была взята лопата. Мгновения длились вечно. Один кусок земли следовал за другим. Дочь терпеливо ждала, мать нервничала. Вдруг лопата ударилась обо что-то твёрдое. Это были останки человека.
Анетт подошла к яме. Волнения и печаль на её лице сменили умиротворение и долгожданное спокойствие.
— Вот и нашли мы тебя, дорогой, — прошептала она.
Анна, оттолкнув Пьера, тоже подошла к могиле и посмотрела вниз. И тут её ноги подкосились, из груди донёсся пронзительный крик. Анна бросилась прочь.
— Анна! Анна, ты где? — кричали по всему лесу Аннет, девушки и юноши.
Анна сидела на грязном гнилом пне. Незнающая чувств, жестокая и холодная маркиза рыдала от горя. Слёзы катились из её глаз ручьём, от бега прекрасное платье порвалось.
— Папа, папочка, милый мой, — беззвучно проговаривала она.
— Анна, деточка моя, наконец-то ты нашлась, — пронёсся нежный мамин голос и тёплые руки окутали Анны.
Аннет присела на землю к дочери, рядом сидела Изабелль, сзади Анну обнимала Софи. Вокруг стояли Пьер, Экене и Денис. Их присутствие, присутствие их всех, делало Анне ещё больнее, чем смерть отца. Она готова была прямо сейчас разорвать себя на куски, лишь бы избавить себя от молчаливых взглядов этих людей. Своих врагов, своих близких, которым врала, как врут последним мерзавцам. Где избавление от прошлого? Где их наказание? — хотелось кричать Анне. И она закричала:
— Уйдите от меня все! Что вам от меня нужно? Изабелль, ты милая девушка, а я чудовище, мы не можем быть подругами! Софи, я тебя за человека не считала, что ты у меня позабыла? Индюк, тебе противны такие неженки и аристократки как я, уйди прочь! Пьер, я для тебя символ зла! Экене, я принесла тебе столько горя, а ты…!
Анна почувствовала на своём плече руки Экене.
— Анна, ты не одна, — улыбнулся Пьер. — Мы с тобой.
___________________________________________
*бочка данаид — сосуд без дна, стоявший в Аиде; в переносном смысле “бочка данаид” означает бесполезный, напрасный труд.
========== Глава 9. Совсем близко ==========
Весь Париж сотрясался от ошеломляющего известия. Аристократы и высшая буржуазия приказывали своим кучерам готовить карету и мчаться до особняка де Ландро, чтобы воочию убедиться в правоте статей. К ним присоединились журналисты. Ремесленники и рабочие, которым когда-то помог Алексис де Ландро, спешили купить газету и прочитать эту невероятную новость. Толпа людей выстраивалась в очереди за газетными изданиями, где на каждом в заголовке крупными буквами было написано всего лишь три слова:
” Алексис де Ландро жив.”
Граждане были в потрясении: каким образом он “ожил”? Ни народ, ни элита общества ничего не знали. Одно лишь было известно: Алексис целых пять лет притворялся покойником и вдруг решил воскреснуть. Никто такого не ожидал.
Накануне его жена с дочерью решили устроить банкет у себя в особняке по поводу юбилея самой первой шоколадной фабрики. На банкет было приглашено много людей: знакомые и коллеги двух женщин. Поздно вечером, когда праздник подходил к концу, в главную дверь кто-то постучался.
Привратник открыл дверь и оторопел — закрученный в какие-то лохмотья перед ним стоял человек. Этот человек едва удерживался на ногах, его лицо скрывала седая копна волос. У него была только одна рука.
— Я Алексис де Ландро, ваш хозяин. Я жив, я хочу видеть дочь и жену, — слабо прошептал он.
Испуганный привратник побежал за госпожами, не веря подозрительному незнакомцу. Но каково же было его удивление, когда обе хозяйки бросились к бродяге на шею.
— Доченька моя! Любимая жена! Анночки дорогие, — завздыхал мужчина. — Я не могу стоять, я болен, дайте мне лечь.
Аннетт и Анна тут же с помощью привратника отнесли воскресшего Алексиса в его покои, а гостей отправили по домам. Воскресший мужчина был при смерти, ему было не до коллег и знакомых. В неразберихе гости смогли лишь разглядеть его замученный вид, лицо не давали рассмотреть густые волосы и борода.
На следующий день дом Ландро был окружён толпой любопытных и журналистов, всех хотел своими глазами посмотреть на человека, вернувшего с того света. Лишь к полудню хозяйка дома вышли к толпе. Женщина улыбалась, но в её глазах не было великого счастья: Алексис страдал от чахотки.
— Мой муж очень болен, — строго произнесла Аннет. — Поэтому убедительно прошу всех разойтись, как журналистов, так и друзей и знакомых нашей семьи. Я разрешаю только одному журналисту поговорить с моим мужем, чтобы не оставлять в неведении граждан и не давать им повода для различных выдумок.
Счастливчиком оказался некий Ксавье Ростан.
— У вас всего полчаса, — проговорила Аннет.
Вот что он написал в своей статье в газете, которая вышла утром следующего дня:
“Когда я зашёл в спальню супругов де Ландро, то Алексис лежал в кровати, закутавшись в одеяло. Дочь ласково гладила его левую руку. Увидев меня, маркиз захотел подняться, но ему с трудом это давалось. Дочь говорила отцу: “Ты должен лежать, папа”. Приглядевшись по внимательней, я увидел, что правый рукав рубашки свисает вниз. Вид у де Ландро вызывал тревогу. Щёки были провалены, глаза почти не открывались, само лицо сильно пожелтело. Я видел ранее портрет Алексиса де Ландро, этого величественного человека. Теперь же от него осталась умирающая тень. Трудно поверить, что этот волосатый, задыхающийся человек, не встающий с постели, когда-то задорный был генералом и благотворителем де Ландро.