— Стойте не стреляйте! — закричал Ричард, выбежав к солдатам.
Пьер со всей силы схватил друга за плечо, разорвав ему рукав одежды, и спрятался с ним за стену дома.
— Нашёл время для дипломатии! Хватайся за оружие, затем ты брал его?
Но оружие у Ричарда исчезло. Он выглянул из-за стены и увидел его лежащим прямо напротив военных. Один из солдат взял пушку и засунул к себе, чтобы никто из бунтовщиков не применил револьвер против него.
— Возьми тогда мой, — протянул оружие Пьер и поднял с земли оброненную кем-то шпагу. — В детстве меня родители учили фехтованию, может, что-то сохранилось в памяти. Ты же холодное оружие никогда в руках не держал.
Выстрелы не прекращались. До друзей доносились отчаянные крики какой-то женщины:
— Моего сына убили! Ему было всего девять лет! Его убили!
Пьер и Ричард не могли больше сидеть за стеной. Они выскочили из укрытия, и оказались прямо под дулом солдата. Пьер, не задумываясь, вонзил шпагу ему в ногу и тут же вырубил ударом кулака в голову.
— Почему ты кольнул в ногу? Он наш враг, ты должен был его убить? — удивился Ричард.
— Солдат не враг. Он только преграда. У нас другие враги, — объяснил Пьер.
К юношам теперь мчалась конная гвардия. В руках у неё были только штыки. Друзья стояли рядом, прикрывая свои спиной. На сей раз Ричард крепко держал оружие. Ему удалось ранить нескольких солдат. Но мелькающая перед глазами шпага мешала обезвредить противников.
— Слепой! Очки надень! — закричал он Пьеру, когда под горлом прошлось лезвие ножа. — Я не враг тебе!
— Извини, я впервые за двенадцать лет шпагу держу.
Раздался выстрел. Пуля угодила в руку Ричарду. Он упал на землю, заорав от боли. “Только не это” — пронеслось у Пьера. Он закрыл корчившего от боли друга и поднял в руки свой револьвер. “Я не хотел, но мне придётся сделать это снова”. Солдат надвигался прямо на друзей, но вдруг он подпрыгнул на лошади и упал с неё, лошадь повалилась в след за хозяином. Незнакомый мужчина опустил ружьё. Он быстро достал бинты и перевязал рану Ричарду.
— За мной!
Беспорядки не стихали. Выстрелы гремели как гром. Слышался лязг сабель. Но Пьер и Ричард были в безопасности на одной из баррикад. Вместе с ним на баррикаде собралось пятнадцать человек — такие же молодые люди, как и они. Только спасителю Ричарду было лет за сорок. Он был бывшим офицером, которого разжаловали после войны Наполеона. Пьер смог наконец-то отдышаться. Он не получил ни царапинки, Ричард тоже отделался легко. Соседними баррикадами руководили тоже бывшие офицеры с обидой на правительство. С одной из баррикад доносились знакомые голоса. Пьер узнал среди них знакомых по клубу Омбредье. “Знал же, гад, что революция произойдёт. Решил наживиться на ней”, — усмехнулся он.
Офицер подошёл к ребятам и представился.
— А как вас зовут? — спросил он затем.
— Я Уэйт Барре, а это мой друг Ричард Чарди, — представился Пьер.
— Друзья, не стоит быть такими отчаянными. Смелость это хорошо, но она должна идти вместо с разумом. Гвардия сильнее нас, там служат далеко не глупые люди.
Вместе с ребятами на баррикаде оказалась Анна. Она тоже решила воевать.
— Пьер, вернись домой, Софи очень переживает за тебя, — взмолилась она.
— Я выбор свой сделан. Анна, отстань от меня.
— Пьер, Софи любит тебя! Ради тебя она на баррикады отправилась!
Пьер так и подскочил с места.
— Где она?
— Я не знаю. Мы с Софи разминулись, — пожала плечами Анна, про Жерара она боялась говорить — тогда уж Пьера точно не отговорить будет.
Но Пьер и без Жерара был непоколебим. Напрасно девушка убеждала его вернуться домой. С этим упрямцем даже Анна не могла сравнится. Пьер заявил, что он если и уйдёт с этой баррикады, то только на ту, где сейчас Софи. Но дом свой он увидит только тогда, когда всё закончится.
Бунтовщики что-то обсуждали. Пьер присел отдохнуть. Давно, очень давно он чувствовал запаха пороха, не оглядывался назад, чтобы узнать, не посмотрит ему ли в глаза опасность. Он уже отвык от всего этого. “Видно, покой — это не моё дело”, — усмехнулся он. Люди делились своими подвигами. Кто-то поразил солдат с ружьём, кто-то с шпагой, кто-то вынес с поля боя раненых товарищей. Пьеру хвастаться было не чем, в отличие от тех людей.
— Да ты меня спас! — воскликнул Ричард.
— Это разве подвиг? — возразил он. — Я сделал то, что должен. Я об этом как-то и не задумывался.
— Пьер, а почему ты был милосерден к солдатам? — шёпотом спросил Ричард.
— А что они мне сделали такого за что, я должен лишить их жизни? Ричард, не забывай, у тебя у самого в гвардии служит брат. Смог бы ты его убить?
Пьер промолчал.
Прозвучал голос офицера. Он призвал всех собраться вокруг него.
— Друзья! Нам нельзя рваться безумно в бой. Нас щадить никто не будет, а наши жертвы превратятся в пустоту. Для начала нам нужно пополнить запас оружия. А для этого захватить оружейный склад. Проблема в том, что он сильно охраняется. Охрану можно убрать только оставаясь незамеченным. К сожалению, зрение меня подводит в последнее время, поэтому мне нужен человек, хорошо умеющий стрелять. Но не просто стрелок, а охотник. Он должен суметь из окна дома пронзить прямо в цель и остаться незамеченным. Кто из вас бывал на охоте?
Ребята молчали. Многие из них бывали в тире, но такие стрелки офицеру не были нужны. Пьер смотрел на них и ждал, пока кто-нибудь выступить. Но добровольцев не находилось.
— Я умею хорошо стрелять. Я бывал много раз как на охоте. Положитесь на меня.
— Мой друг не врёт, — заступился за него Ричард. — Он жил некогда в африканском племени и ходил часто с оружием на зверей. Рассказывал, что огромного буйвола однажды завалил.
— Это правда? — спросил командир. — Ты действительно буйвола уложил?
— У меня поопаснее были добычи, — вздохнул с болью Пьер, вспомнив те дни.
— Кто же? — поинтересовался друг.
Но Пьер промолчал. О его поступке знали все тинуваку, нотцая, тсину, жители Нолоша и живущие там европейцы. Но никто во Франции, кроме Софи и Шарля, не ведал, что сотворил несколько лет назад Пьер. Он решил навсегда сохранить тот день в тайне, хотя бы от друзей. Ричард, Денис и Анна даже не знали, из-за чего погибла сестра их друга. Пьер просто сказал: “Она умерла сразу после нашего с Экене возвращения”.
Самая лучшая позиция для удара располагалась в окнах жилого дома, стоявшего возле склада. Оттуда можно спокойно нанести удар из двустволки, не рискуя быть убитым самым. “Была не была, постараюсь целиться в ноги”, — решил он. Командир рассматривал Пьера и восхищался его энтузиазмом и преданностью новой республике.
— А зачем решил сражаться, ведь ты можешь умереть? — спросил он.
— Ради жизни, — ответил Пьер.
Офицер уверенно зашёл в дом и проник в нужную квартиру, не спрашивая хозяев, которым пригрозил оружием.
— Жизнь требует порой грубости, — сказал он.
Сжавшись в углу, в квартире сидели двое детей. Их родители тоже пребывали в страхе. Но зато склад и стражники были видны из окна как на ладони.
— Я не буду стрелять, — заявил Пьер.
— Ты рехнулся? Нам нужно оружие. Где мы его возьмём, как ни со склада? Мы вынуждены либо ждать подкрепление, чтобы победить числом, либо воспользоваться хитростью.
— Здесь сидят люди.
— Это ради их блага!
— Не собираюсь.
Пьер захлопнул ставни окон. Во всём должен быть предел, даже в борьбе. Но он тут же нашёл новый способ, как же осуществить план, на который он согласился. Придётся взбираться на крышу, там опаснее, но всё же.
— Я запрещаю тебе идти на крышу, — закричал офицер.
— А я присягу вам не приносил, я не военный.