Я не мог найти нужных слов. Бесполезно, он меня не поддержит.
— Вижу, как ты разозлился, Дар… Пойми, все правильно говоришь! И все не вовремя! Можешь обижаться сколько угодно, психовать, но окончательное решение в этой истории принимаю я. Мы с тобой люди взрослые, так что прими адекватно вот такой приказ: тебе категорически запрещено заниматься отсебятиной! Группе больше на ту сторону не соваться, до особого распоряжения. С этого момента все усилия общины Диксона направить на исследование сектора южней, в районе заброшенного форта, а также на противоположном берегу Леты. Зная твою личную удачливость, я готов услышать вести о находке новых мегалитов прямо под боком. Например, об остатках огромного каменного моста, некогда перекинутого через саму Лету! — напоследок он попытался отшутиться. — Не смеешься? Ладно. Ты все понял?
— Так точно, шеф! — рявкнул я.
— Эх… Тьфу ты! Я обещаю тебе вернуться к этой теме, хорошо?
— Так точно!
Он с силой пнул ногой ножку стола, и тарелка с фруктами, стоящая на краю, опрокинулась на пол, — официант тут же метнулся к нам, за ним поспешил и второй.
А мог и в ухо въехать! Жаль, что не въехал, я был не прочь подраться прямо здесь.
— Извини, Дарий, мне пора, дела ждут. Ты сейчас куда?
Чтобы не мешать важному разговору, обслуга в мгновение отпинала плоды в сторону и собирала их уже там.
— В оружейный, — сказал я, переводя дыхание.
— А когда на Кайман?
— Как дела пойдут. Завтра или послезавтра.
Он встал, аккуратно отложил салфетку и порадовал меня напоследок.
В довесочек.
— Письменное распоряжение доставят вечером с нарочным. В гостиницу. Приходи в себя и начинай работать.
— Понял.
— До встречи.
Нужно посидеть тут минут десять в одиночестве. Остыть.
Боюсь, что в таком состоянии на улице кого-нибудь зашибу.
Добро, Ростоцкий. Я попробую подчиниться. А там посмотрим.
Глава 2
ТЕКУЩИЕ ДЕЛА — В МАНАУСЕ И В ПУТИ
В этом районе Манауса всегда тихо.
Здесь почти нет магазинов и мастерских, прелестная белошвейка в окне первого этажа не махнет ручкой, тут редко проезжают красивые экипажи, задорный зубной врач не покажет вам зазывно новенькие хромированные кусачки, приглашая профилактически выдрать пару коренных, и уж точно не сыщешь разноцветной брусчатки. Толпы приезжих не шатаются по узким улочкам южной части города, здесь им просто нечего делать, спальный район. Чужие здесь не ходят.
Я не стал срезать углы, чтобы не продираться по закоулкам: отсюда начинаются ремесленные кварталы, дворы стоят плотно. Спокойно, не пачкая обувь, вышел на Ратушную площадь и уже оттуда направился к цели по Южной улице. Четыре линии устремляются от центра к окраинам, наиболее оживленная — восточная Мэйн-стрит, идущая к порту. Западная — никакая, если честно. Сразу за городской чертой она превращается в грунтовку, которая, извиваясь меж зеленых холмов и полей, тянется к промышленным горным поселкам; магистраль своей значимостью затмевает дающую ей начало городскую улицу. На Северной улице много интересных объектов и заведений, в частности именно там находится школа и Центральный госпиталь.
Прохожих почти не попадалось, на часах — разгар рабочего дня. Вот контора чеканщика, к этим жуликам мне пока не надо, чтоб они лопнули. Наискосок — небольшой универсальный магазинчик, далее дорогая парикмахерская и стоящая напротив аптека с неплохим ассортиментом, заведение тоже не для каждого…
Вскоре престижный район закончился, а с ним и каменные здания, дальше все постройки были только из дерева.
Оружейный магазин, поначалу невзрачный, со скудным ассортиментом, как говорят, в последние два года крепко поднялся и теперь считается самым богатым на Лете, сюда наезжают из Панизо и Омахи. Кроме стволов и боеприпасов здесь можно купить попутный товар: снаряжение, одежду и обувь.
Владелец магазина Чарли Гуднайт за последний год расширил помещение, но длинная вывеска над фасадом широкого низкого здания осталась прежней: «Фантом-Хилл», — написано крупными яркими буквами, видно, что ее недавно обновили. Для непосвященных сбоку от надписи нарисована табличка с пояснением: «Форт Фантом-Хилл построен в 1850-е годы, в качестве одного из второй линии укреплений поселенцев, и был предназначен для защиты путешествующих, проходящих через земли Команчей на пути в Калифорнию». На фанерном щите перед надписью, как говорят злые языки, изображен сам Гуднайт. Таким, каким он видит себя в сладких ковбойских снах. В лихо заломленном стетсоне, с карикатурно волосатым лассо и двумя огромными револьверами на поясе. А чтобы посетитель не сомневался, нарисованный человек был подписан — Texas Ranger, не хрен собачий.