Бог создал сновидения,
чтобы указать путь спящему,
глаза которого во мраке.
Папирус Инсингер.
Оглавление
ПРОЛОГ. А Хочешь, Я Превращу Тебя… 5
Глава II. Психея (Allegro Con Brio) 15
Глава IV. Неопознанный Летающий Объект 31
Глава V. Что Я Об Этом Думаю 36
Глава VIII. Метаморфозы (Under Ground) 60
Глава IX. Метаморфозы (Продолжение) 69
Глава Х. Метаморфозы (Окончание) 78
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Глава I. Вне Тела 88
Глава III. И Произрастил Господь Бог Растение… 104
Глава V. Укрась Вином Мелькание Страниц 120
Глава VI. Выпьем Чашку Кофе 129
Глава VII. Дело Принимает Дурной Оборот 139
Глава VIII. Куда Душа Моя Стремится… 148
Глава Х. Преобразование Лоренца 166
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Глава I. Против Астрологов 174
Глава 4. Отец Всех Лыжников 196
Глава 5. Господа, Если К Правде Святой… 204
Глава 7. О Страсть Вне Всякой Меры 216
Глава 8. Где Рвется Нить Повествования 225
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Глава I. Почему Они Воевали Друг С Другом 252
Глава 4. Я Помню Чудное Мгновенье 276
Глава 8. Счастливые Возможности Качелей 302
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. Глава 1. Катастрофа Восприятия 326
Глава 5. Мораль, Конец, Memento Mori! 359
Глава 6. Герменевтика Или В Поисках Аргуса 367
Глава 9. Принцип Реальности 387
Глава 10. Мертвый Младенец 396
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. Глава 1. Побег 404
ПРОЛОГ. А Хочешь, Я Превращу Тебя…
— А хочешь, я превращу тебя в овечку? — говорил, приближаясь, здоровенный ражий детина с узловатой дубиной в руках, — вот этой вот волшебной палочкой, — и захохотал. Ему вторило эхо. Не только эхо — ему вторили такие точно, как он, здоровенные ражие парни, повылезшие черт знает откуда.
Тут было не до шуток: я стоял, прислонившись к стене, и ждал. Пот прошиб меня, а в горле пересохло. Я облизал губы, озираясь вокруг.
— Детка! — продолжал он, — ты зачем сюда сунулся? У тебя что, — он поднес палец к виску, — мозги овечьи, что ли? — И вдруг сделал резкое, но незаметное движение, набрасывая на меня овчину… Я дернулся — поздно! — все, дружно навалившись, прижали к земле — удар, еще один, боль, яркая вспышка — хотел крикнуть и не мог.
Они расступились. Став на колени, я смотрел снизу вверх.
— Мее! — засмеялся детина.
— Бее, — ответил я.
— Ну вот — мы уже понимаем друг друга, братец Иванушка! — Мее?
— Бее, — ответил я.
— Мы теперь пойдем, оставим тебя — пасись! — свежая травка, прозрачный ручеек, птички поют — благодать! — под этой стеной так прохладно… — чего еще нужно, а? Мы вернемся — к вечеру. Мее… — ты понял меня? — и он улыбнулся дружески.
Все стали удаляться, перешучиваясь, и лишь иногда кто-нибудь говорил мне:
— Мее-мее.
— Бее, — отвечал я.
Но вот они скрылись. Я остался один. Ужасно хотелось пить. Я пошел к ручейку. Ничего, — думал я, погружая губы в поток, — ходить на четырех ногах нетрудно, ласковое солнышко, травка такая сочная — как раз для моего желудка. Я пошел вдоль стены, пощипывая эту травку. Пожалуй, лучше, чем сейчас, мне никогда и не было — я слился с природой (Руссо б позавидовал мне). Прогулка одинокого мечтателя, рассмеялся я, мее-ме-ме-ме!.. Я не спрашивал, как получилась метаморфоза и что буду делать теперь, — это меня не интересовало. Я пощипывал травку, вспоминая строку Феокрита, и долго ее со смаком пережевывал: песню пастушью начните, начните, о Музы благие…