— Как там пациент из 52-ой? — без особой надежды, скорее по привычке спросил врач, — все еще не вспомнил свою фамилию?
— Нет, Федор Юрьевич, все также. Даже имя свое сказать не может, — ответила санитарка.
Доктор вздохнул и вернулся в кабинет. Это было маленькое помещение, отделанное белой плиткой, которая Федору Юрьевичу не нравилась. Федор Юрьевич создавал вид человека умного, начитанного и даже казался профессионалом своего дела (которым он на самом деле и являлся). В больнице его приход был удивлением не столько для персонала, сколько для самих больных. При прошлом главвраче они свыклись с мыслью о том, что выйти из больницы попросту невозможно — ведь последний через время вернулся к ним уже не в лице персонала (правда, по другим причинам, но какое дело до этого было создателям проклятий этого места). Но Федор Юрьевич изменил всю политику этого заведения — и за прошедшие 5 месяцев отсюда успели выйти 2 пациента. Для многих это стало символом надежды снова попасть в обычный мир. Но для этого нужно было попасть в группу экспериментального лечения Федора Юрьевича.
Сон
— Завтра опять пойдешь в магазин, — твердо сказала мама.
Эверт лишь раздраженно кивнул, доедая кусок хлеба. Завтрашний день он планировал провести в одном из брошенных домов в поисках каких-нибудь ответов на какие-нибудь его вопросы. В этот план никак не вписывался поход в магазин. Попрощавшись с матерью, он ушел к себе в комнату.
Ночью беспорядок в его комнате был не так сильно заметен, да и сама комната казалась чуть больше. Он перенес все бумажки, закрывающие стол, на пианино, и вернулся к нему же с одной лишь целью — попробовать нарисовать животное, которое сегодня ему описывал Шират, но не кошку. В детстве он дал себе обещание рисовать минимум один рисунок в день — придется отдуваться. Он решил, что любое животное неестественных ему размеров является чем-то непонятным и абстрактным. Так почему бы его не нарисовать? Спустя несколько часов он закончил и спокойно пошел спать.
Во сне он оказался в ресторане, отделанном светлыми оттенками. Ресторан был во власти летней ночи — помещение освещалось одним лишь синеватым светом улицы. Кроме работников ресторана, которых отсутствие освещения ничуть не заботило, Эверт заметил еще одного посетителя — он сидел в дальней части зала за одноместным столиком и ничего не ел. Из-за плохого освещения нельзя было точно сказать, как выглядит тот человек. Он казался человеком лет 25, достаточно крупным и погруженным в какую-то работу. Он что-то записывал. Эверт чувствовал, что загадочный человек сидит так уже достаточно долго — еще он почему-то был уверен, что неизвестный не сдвинется с места, пока Эверт не сделает то, что обычно делают в ресторанах. Эта мысль не покидала его голову. Но что обычно делают в ресторанах? В подобных заведениях он был очень давно — еще в детстве. Последний раз, кажется, с отцом — он сразу отбросил это воспоминание. Все-таки отец для него был чем-то вроде кошки. Он сам не знал почему, но каждый раз, когда его голова начинала думать об отце, то все его тело сразу пробирала дрожь.
Эверт все также сидел за пустым столом. Прошло примерно 3 часа, прежде чем он догадался, что нужно сделать. Второй посетитель за это время не сдвинулся с места. Он неуверенно поднял руку, чтобы позвать официанта. Уже через секунду у его стола стояла девушка среднего роста, правда ее лицо было не разглядеть. Вернее, у нее вообще не было этого лица — вместо него там была лишь черная пустота.
Посчитав, что такое бывает во всех заведениях подобного рода, Эверт нисколько не смутился, и попытался начать диалог.
— Можно мне… — голос был тише обычного.
— Что? — прервал его нервный голос официантки.
— Можно…
— Что «можно»? — девушка явно начинала выходить из себя.
— Можно…
— Что? — она сказала это так раздраженно, напомнив ему учительницу, ругавшую его за частые прогулы.
— ДАЙТЕ МНЕ ПОЕСТЬ! — Эверт вскочил из-за стола и ударил по нему рукой.
Этого знака и ждал сидящий в конце зала. Только рука Эверта коснулась стола, как этот человек встал со своего места. Теперь Эверт мог лучше разглядеть его. Он уже не казался 20-летним парнем — это был мужчина с сединой лет 50. Пройдя мимо Эверта, он лишь сказал ему, даже не оглядываясь на него: «Возвращайся, Ваня. Пора обратно». Эверт удивился — этот мужчина не был похож на Ширата, но тоже называл его Ваней. Почему?..
Экспериментальная группа
Время близилось к обеду. Федор Юрьевич все это время провел в работе — нужно было собрать еще одну экспериментальную группу для лечения особого пациента. Критерий он вывел лишь один — отсутствие ранее контактов с лечащимся. Пациент из 52-ой очень остро реагировал (как выяснилось) при попытке лечения с помощью его знакомых.