Часть первая
Ветки больно хлестали по оголенным плечам и бокам, босые ноги полностью изранены в кровь после нескольких миль беспрерывного бега по лесу.
В какой-то момент я остановилась и поняла, что всё кончено. Для меня кончено, слабой и калеченной человечки. Пробыв в плену десять месяцев, я уже и не надеялась на спасение – но меня спасли такие же монстры.
Десять месяцев со мной развлекался ликан – сошедший с ума оборотень-кровопийца. Ему не нужно было моё тело (для этого существовала другая девушка), он забавлялся моей кровью и болью.
Я не знаю, что такого произошло в сознании у моего мучителя, но вот уже два месяца он брал только мою кровь. За это время многие мои кости срослись, и, признаться честно, боль стала неотъемлемой частью моей жизни, так что на нее я даже не обращала внимание.
Меня спасли. Неожиданно спасли: в дом ополоумевшего ликана ворвались оборотни в своей животной ипостаси. Меня освободили, а я под шумок сбежала: знала ведь, что от меня, как от ненужного свидетеля, избавятся.
Дом моего мучителя находился в лесу, и я бежала в неизвестном направлении несколько часов (так мне казалось). Но в какой-то момент я поняла, что дальше сил идти у меня просто нет: ноги не держат, тело болит, холодно и, к несчастью, я истекаю кровью.
Помереть в лесу после 10 месяцев плена? Жалкая смерть, а я так многое не видела. На глаза навернулись слёзы. Господи Боже, почему просто нельзя один раз пойти мне навстречу? Сиротке-студентке, бывшей почти год в плену обезумевшего оборотня-кровопийцы. Разве это так сложно?
Я упала на землю и поджала ноги к коленям. Изорванный желтый свитер и грязная коричневая юбка: та же самая одежда, что была со мной десять месяцев назад, когда я выходила из колледжа. Меня выкрали прямо рядом с парковкой, грубо скрутили и заперли в пустом фургоне. Конечно, перед этим меня вырубили.
Очнулась я уже в подвале с поводком на шее. Со мной была еще одна девушка в том кошмарном месте – Елена. Сумасшедшая, но красивая блондинка, которая пробыла в плену у безумца несколько лет. Именно ее телом ликан и пользовался, решив, что тащить еду в постель – неэтично.
Раньше его обедами была Елена, потом я.
В отличие от меня, ликан никогда не бил Елену. И не душил. Я даже преполагала, что он к ней неровно дышит: один раз она вернулась в подвал с одинокой красной розой и коробкой вкусных и дорогих конфет. У нее случилась истерика, а я хохотала от такого проявления нежности.
Надеюсь, Елену убили быстро и безболезненно. Она не заслуживает мучительной смерти.
А я сжалась в комок на сырой земле. Не доживу до утра. я слишком слаба, из ран вытекает много крови. Даже открылись старые царапины.
Я, наверное, была в полудрёме, когда поняла, что меня кто-то прижал к груди и понёс по лесу. Сил открыть глаза уже не оставалось, но сердце бешено билось с мыслью о том, что это кто-то из дружков моего мучителя.
И я вырубилась.
Очнулась от тяжести на своём теле. После плена даже одежда вызывала во мне тяжесть, хотя, несомненно, защищала. А тут была что-то большое и…
- Моника, фу!
Огромный мейнкун с невинной мордашкой, громко мурча, принялся топтаться на моеё грудной клетке. Боль затопила меня от того, что громадина надавила на заживающие раны и синяки.
- Моня, фу!
Где я? Чья-то комната, и я лежу на кровати, укрытая теплыми пледами и шкурой толстой кошки. Но эта котяра уже через несколько мгновений с шумом спрыгнула с кровати и... и дальше я не видела ее путь.
Прищурив глаза, пытаюсь рассмотреть хозяина кошки и обладателя приказного голоса. Почти осязаемо боюсь, что опять попала к больному ублюдку.
Высокий, плечистый, с белоснежными волосами, собранными в хвоост. И алые глаза. Страшные алые глаза, как бывает у демонов из кошмаров.
Чертов вампир!
Кусаю губу, чтобы не разревееться. Агрессоров выбешивают слезы и неповиновение. Этому ликану не нужна была кровь в литрах на неделю, а вампиры принимают кровь столько же, сколько и люди пищу.
Я сбежала, чтобы снова стать чьим-то кормом?
Десять месяцев в Аду, чтобы сдохнуть от клыков беловолосого кровопицы.
Только усилием воли заставила себя не всхлипнуть. Лучше бы меня убили оборотни. Уврена, это было бы не больно.
- Ты голодна? – задал вопрос вампир, улыбнувшись. Из-за этой его улыбки сверкнули его глаза, и я в страхе сжалась, ожидая худшего. Он тут же перестал улыбаться. – Я Кости. Кости Брэвис.
Если бы он не был вампиром, посмеялась бы над его именем. При других обстоятельствах. А то, что он вампир, придаёт имени страшный оттенок.
- Обычно люди смеются, когда слышат моё имя.
А потом ты их выпиваешь, да?