Накатив для храбрости по рюмке хорошего коньячного допинга, свадебная делегация спустилась с третьего этажа, загрузилась в белую Васянинскую «Волгу» и поехала в сторону невестиного дома, не подозревая, что в доме этом их приезда ждут с ужасом. Николаев всю дорогу нюхал хризантемы и глупо улыбался. Васянин рулил и острил, двое младших научных сотрудников весело гоготали и распивали допинг из прихваченной фляжки.
- И что, Тимка, прям ни-ни у вас не было? - спрашивал Васянин раз, наверное, в тридцатый.
Николаев, как это обычно бывало, застенчиво потупился:
- Нет.
- Ну ты герой! Я б так не смог!
На заднем сиденье Шпинько и Курочкин дружно заржали - о ловеласных похождениях Васянина они знали не понаслышке.
- Слушай, но ведь так же нельзя! А вдруг она, это самое, бревно? Ну в интимном смысле. Нельзя же брать товар не проверивши!
- Сам ты бревно! - обиделся Николаев, - А Алина хорошая. И я ее люблю.
- Дурак ты, Тимка, - Васянин ласково посмотрел на надувшегося друга и пошел на компромисс: - Не, ну с другой стороны всегда можно развестить, если что-то не устроит.
Так, переругиваясь, они прибыли к месту назначения и въехали в арку.
Николаев вылез наружу, расправил букет и с любовью обозрел второе от подъезда окно, за котором, он знал, скрывалась спальня Алины. Он витал в облаках и не сразу заметил царищий во дворе легкий переполох. На маленькой придомой площадке топталось человек десять громко переговаривающихся соседей. При виде жениха со свитой они все как-то разом смолкли и с нетерпеливым любопытством замерли. Пропустили жениха в подъезд и остались ждать скандала.
Но скандала не получилось.
В квартире свадебную делегацию встретили отец и мать семейства. По растерянно-насупленному лицу Сергея Валериановича и стыдливо опущенным глазам Елены Петровны Николаев понял, что что-то стряслось. Когда до него дошло что именно, ему сделалось дурно и захотелось срочно выйти на воздух. Он даже готов был сдернуть с окна, как его теперь уже бывшая невеста, но это было бы уже чересчур показательно и выглядело бы как издевательство.
Путь к спасительной двери ему преградил широкий Васянин.
- Тима, если свадьбы не будет, надо разобраться с расходами. Ресторан, закуски, алкоголь, все дела.
- Я не хочу, - заупрямился Николаев.
- Надо!
- Тебе надо, ты и разбирайся.
Николаев вручил белые хризантемы своей несостоявшейся теще, отпихнул хотевших остановить его младших научных сотрудников и, не помня себя, выбежал на улицу. Ему не было стыдно, ему было больно и слезы соленые жгли глаза.
- Предала! Бросила! В самый последний момент бросила! Ну а чего ты ожидал? - ругался про себя Николаев, бредя по проспекту, - Думал, и вправду она в тебя влюбилась? Ага, как же!
У витрины большого универсального магазина он остановился, посмотрел на свое отражение в оконном стекле: на стриженных волосах торчал смешной попугаичий хохолок, нос длинный, как клюв, уши вразлет. С таким набором только в телевизоре выступать, в передаче «Вокруг смеха». Еще и галстук уехал куда-то в сторону. Николаев в сердцах сорвал его с шеи, посмотрел мусорку, чтобы выбросить, но не нашел и засунул в карман пиджака.
- Урод! Клоун! - распекал он себя и уже почти бежал куда глаза глядят, не думая: - Если бы не ее папаша, черта с два она бы за тебя пошла! А она и не пошла! Сбежала! С другом детства... Ну понятно. Тот и помоложе и явно посимпатичней. Не то что ты, кандидатишка-неваляшка! У тебя, между прочим, и лысина уже намечается. Да-да! Себе-то хоть не ври! Тридцати нет, а уже как Ленин - с проплешиной! Неужто ли Алина в такого влюбилась бы? Как ты мог такое себе нафантазировать, недоумок?
Со студенткой последнего курса педагогического института Алиной Сургучевой Николаева познакомила мама. Под благовидным предлогом заманила его в гости к своей «старой подруге» Леночке — Елене Петровне и весь вечер подталкивала сына в бок, указывая на скромно сидящую за столом дочь семейства. Алина Николаеву пришлась по сердцу сразу, хотя блондинки ему не очень нравились. Но в этой было что-то особенное, от чего сладко заныло под ложечкой. За весь вечер они и двумя словами не перекинулись, но когда Николаев вернулся домой, то понял, что пропал.
Следующая их встреча произошла случайно, на улице, в очереди за мороженым. Алина с подругой встали в конце, а Николаев любезно купил им обеим по вафельному стаканчику и увязался с ними. Подруга, умненькая, видимо, сообразила, что дело пахнет ухаживанием и, сославшись на нездоровье, покинула их. Николаев и Алина еще немного погуляли, болтая о пустяках и глядя на белые пароходики, бороздящие реку.