Сама девушка есть не стала, чтобы растянуть запасы еды, ведь теперь их двое. Прежде чем уйти, Кэйтлин затянула лодку в камыши и прикрыла её ветками в надежде, что та еще может пригодиться. Она надела за плечи вещевой мешок и холщовую сумку с припасами, и скоро они были готовы отправиться в обратный путь.
Кэйтлин понимала, что если идти через лес, путь будет короче, но она боялась заблудиться, поэтому они пошли вдоль линии берега, так длиннее, но надежнее – океан приведет их обратно к деревне. На удивление девушки Милли оказалась подготовленным путешественником, она бодро шла рядом, задавая безмерное количество вопросов, не жалуясь на неудобства и усталость. Девочка даже предложила свою помощь в переносе вещей, но Кэйтлин отказалась, понимая, что скоро ребенок все равно устанет.
– Скоро мы придем?
– Не раньше завтрашнего вечера.
– Значит, будем ночевать в лесу?
– Не бойся, мы разложим костер, и дикие звери нас не тронут, – успокоила ребенка Кэйтлин.
– Я не боюсь. Я люблю ночевать в лесу. Папа летом часто берет меня с собой на охоту.
Вот значит, почему Милли в лесу как дома.
– Он говорит, что каждый оборотень, даже девочка, должны хорошо знать лес и уметь в нем выживать. Папа научил меня, какие ягоды можно есть, а какие нельзя, иначе тебе станет плохо. Научить тебя?
– Конечно. Если нам попадутся ягоды, ты будешь главным экспертом.
– А кто такой эксперт?
– Это такой человек, который во всем разбирается. Вот ты разбираешься в ягодах, значит ты – Ягодный эксперт, – улыбнулась Кэйтлин.
Девочка захихикала и повторила:
– Ягодный эксперт, мне нравится! А ты какой эксперт?
– Я? – задумалась девушка, – Я даже не знаю.
– А я знаю! – воскликнула Милли. – Ты – Побегный эксперт! Вот!
– Какой?
– Побегный! Ты разбираешься в побегах, – объяснил ребенок с залихватской улыбкой.
Кэйтлин тоже улыбнулась, но радости в её душе не было. Милли, кажется, это заметила, и спросила:
– Почему ты грустишь?
– Тебе показалось.
– Нет, грустишь, я вижу. Потому что твой побег опять не удался? Ты злишься, что из-за меня тебе придется вернуться?
– Я не злюсь.
Милли опустила голову и сказала:
– Я специально прыгнула в воду, чтобы ты не уплыла. Я не хотела, чтобы ты нас бросила.
Кэйтлин не знала, что ответить на это, и поэтому молча шла дальше. Её остановил очередной вопрос Милли:
– Почему ты хотела нас бросить? Я же сказала, что не хочу больше, чтобы ты уходила, – сказала девочка и хлюпнула носом.
Кэйтлин присела возле ребенка на колени и заглянула ей в глаза:
– Я знаю это, Милли.
– Тогда почему? – спросила девочка и не сдержала слез. – Мы ведь не обижали тебя.
– Нет, не обижали, мне было очень хорошо у вас. Я ушла не поэтому.
– Тогда почему? Почему?
– Это сложно объяснить…
– Я не маленькая уже, я все пойму! – крикнула Милли.
– Конечно, не маленькая, – вздохнула Кэйтлин и решила во всем признаться. – Понимаешь, Милли, я не обычный оборотень.
– Сказочный? –- заинтересовалась девочка.
– Ну да, можно и так сказать, только из страшной сказки. Из плохой.
– Ты плохая?
– Да, Милли, я плохая. Помнишь историю о Джамие?
Девочка кивнула, она знала страшную сказку о плохом оборотне, который по ночам воровал из домов непослушных детей, утаскивал к себе в пещеру и заставлял носить тяжелые камни, не давая ни воды, ни сладостей.
– Я как и он, иногда становлюсь плохой и делаю плохие вещи.
–Ты утаскиваешь детей? – распахнула глаза Милли.
– Нет, детей я не трогаю, но могу обидеть взрослого человека.
– Ты сбежала, потому что не хотела обидеть папу и Дэрин?
– Да, именно поэтому.
Милли обхватила своими маленькими ручками лицо Кэйтлин и сказала:
– Но ведь в конце сказки девочка дает Джамие волшебные ягоды, и он становится хорошим. Если я Ягодный эксперт, значит, могу помочь и тебе стать хорошей.
Кэйтлин улыбнулась и обняла девочку:
– Конечно, можешь, только ягоды, которые помогут мне, у нас не растут.
– Значит, ты убежала, чтобы найти волшебные ягоды?
Девушка встала с колен и кивнула:
– Теперь ты понимаешь, Милли, что я не хотела вас оставлять, но мне пришлось это сделать. Ради вас, чтобы все были в безопасности.
Девочка серьезно кивнула и задумалась, а потом сказала:
– Но если ягоды здесь не растут, зачем мы идем обратно, нам нужно в другую сторону.
– Мы идем домой, потому что папа и Дэрин будут волноваться о тебе. Они ведь не знают, что ты со мной. И к тому же, ты совсем не подготовлена к долгому походу, – сказала Кэйтлин и поправила рубаху на Милли, которая начала волочится по земле.
Девочка кивнула, и они пошли дальше, но через пару минут Милли сказала:
– А если ты станешь плохой и навредишь папе, когда мы вернемся?
– Поэтому, я не буду возвращаться. Я доведу тебя до деревни, а дальше ты сама дойдешь, хорошо?
– А ты подождешь меня в лесу, пока я соберусь к походу?
Кэйтлин снова остановилась и посмотрела на ребенка:
– Милли, ты взрослая и должна понять. Ты не сможешь пойти со мной.
– Почему?
– Потому что папа будет волноваться за тебя и не отпустит одну. А с нами он пойти не может, чтобы я ему не навредила.
– Но ведь я буду с тобой, мы все ему объясним, – не унимался ребенок.
– Милли, папа очень любит тебя, он все равно будет волноваться. И разве ты сама не будешь волноваться о нем, если оставишь его в деревне?
Девочка задумалась и кивнула, признавая правоту Кэйтлин, а потом снова хлюпнула носом:
– Но как ты найдешь волшебные ягоды без меня?
– Мы будем вместе еще целый день, ты всему успеешь меня научить. Вот эти ягоды можно есть? – спросила Кэйтлин, указывая на куст с еще зеленой лесной малиной.
Милли хихикнула:
– Можно, но они еще зеленые, надо подождать пока поспеют, а то живот заболит.
– А эти?
Новая игра, придуманная Кэйтлин, отвлекла ребенка, и они продолжили обратный путь.
К концу дня Кэйтлин выбрала для ночлега небольшую поляну возле покатого песчаного склона, спускающегося к океану. Вместе с Милли они насобирали хвороста и развели костер, на котором подрумянили оставшийся хлеб и расплавили сливочный сыр. Милли даже предложила поставить капкан на кролика, потому что видела, как это делал папа, но Кэйтлин её остановила, объяснив, что у них нет подходящих снастей. Наевшись хлеба и напившись воды, которую Кэйтлин тоже захватила с собой на первое время, путешественницы улеглись спать, завернувшись в одно одеяло. Девочка сильно притомилась за день, хоть и не признавалась в этом, оттого быстро провалилась в глубокий сон. Кэйтлин тоже порядком устала, но к ней сон пришел не сразу, её не оставляли тревожные мысли о завтрашнем дне: удастся ли ей незамеченной привести Милли к дому и уйти, или её схватят на подходе к деревне вместе с девочкой? Но вскоре усталость взяла верх, и девушка забылась глубоким сном.
К середине ночи Кэйтлин проснулась Стало зябко, костер потух, от него остались только тлеющие угольки. Она проверила Милли, та крепко спала. Девушка перевернулась на другой бок, улеглась удобнее, когда услышала шорох со стороны деревьев. Кэйтлин вся напряглась и превратилась вслух – на поляне они были не одни. Девушка медленно села и стала всматриваться в темноту ночи, пытаясь понять, кто их нежданный гость. Сквозь стволы деревьев блеснули два желтых глаза, и сердце Кэйтлин ухнуло вниз.
Волк. Дикий зверь леса сейчас весной был всегда голодным.
Девушка медленно потянулась к ножу, лежащему у головы, если она будет быстрее и меткость не подведет её, им может повезти. Кэйтлин медленно поднялась, крепко сжимая нож в руке, и пошла вперед, чтобы кровавая схватка не зацепила Милли. Пройдя пару метров, она остановилась, зверь напряженно смотрел на неё и зарычал – он готовился к прыжку. Секунда – и волк уже летит в воздухе, как и нож Кэйтлин…
Все было кончено – зверь повалился на бок с протяжным воем. Кейтлин перевила дыхание и, сделав шаг к поверженному врагу, чтобы вытащить нож из его тела, остановилась. Лес наполнил жуткий вой: он доносился с юга, зверей было не меньше десяти, они услышали предсмертный рёв члена стаи.