Экене проходил мимо кабака и вдруг его взгляд упал на одного из посетителей. На Луи де Лоре. Великий дипломат, зять Филиппа де Вернанта сидел в компании самых последних отребьев за стаканом пива, самого худшего качества. Экене сперва подумал, не обознался ли он? Но он не обознался. Обаятельный маркиз де Лоре, который ещё вчера вечером приходил к Анне и утешал её, сегодня напоминал жалкое зрелище. Экене заинтересовался, что же мог делать аристократ де Лоре среди такой толпы, если он любитель выпивки, но почему же он не наслаждается лучшими винами в самых дорогих ресторанах.
Экене вспомнил про желание друга. Но любопытство было сильнее клятвы. “Уэйт загадал мне слушаться его, пока я не буду в безопасности. А я уже почти что свободен, мне ничего не угрожает. Так что поговорить с Лоре имею право”, — убедил себя он.
Экене подошёл к Луи де Лоре, опустошавшему третий стакан, и подсел к нему.
— Здравствуйте, маркиз де Лоре, — сказал он.
— Здравствуй, — очнулся Луи. — А ты кто? А, узнаю тебя. Ты ведь раб Анны, как она? — вспомнил Экене маркиз.
— Также как и вчера, — сказал Экене.
— Откуда ты знаешь французскую речь? Хозяева научили? — спросил Луи.
Экене вздохнул:
— Долгая история. Я выучил язык ещё до того как стал рабом. Я родился в племени Тинуваку, но из-за своих нелепых ошибок оказался с родителями и сестрой рабов в Америке.
— Я тоже разлучён навсегда с семьёй, — маркиз выпил четвёртый стакан.
— Не расстраивайтесь! Вернётесь домой и встретите жену и детей! — улыбнулся Экене.
Луи посмотрел на стакан, а потом взглянул на Экене, из глаз покатились слёзы.
— Никогда я больше не увижу своего сына.
— Он умер? — сочувственно спросил Экене.
— Нет, этот паршивец сбежал из дома. Ему не понравилось, что мы с супругой выбрали ему самую лучшую жену — Аннетт де Ландро. Оставил на прощание записку и больше мы его никогда не видели и, наверное, больше не увидим. Мы везде искали его. Даже заграницей.
Маркиз снова осушил стакан. Экене не знал, как ему быть в такой ситуации. Словами “верьте, и ваш сын найдётся” не поможешь человека, ему не станет лучше на душе.
— А расскажите о сыне, — попросил он.
Луи повеселел. Ему было приятно вспоминать своего мальчика, хоть это воспоминания и причиняли ему боль.
— Моего мальчика звали Пьер, — начал он. — Как мы с женой его любили, просто души не чаяли в нашем единственном сынишке. Сейчас ему пятнадцать лет, он, кстати, твой ровесник. Дедушка Пьера, Филипп де Вернант всегда почему-то звал его Уэйтом.
— Как? — воскликнул Экене. Он схватился руками за стол, едва не упав со стула. “Это совпадение. Это просто совпадение. Сколько ещё Уэйтов по земле бродит”, — сказал он сам себе.
Луи не заметил удивление Экене. Он был пьян и думал только о сыне.
— Уэйтом называл его Филипп. Пьер с дедом проводил больше времени, чем с нами. Дедушка даже вашему тинуваковскому языку его научил.
— А ка-как выглядеть П-пьер? Каким человек был? — заикаясь, спросил Экене.
— Мой мальчик с ранних лет не был безразличен к людям, к несправедливости общества. Он всегда мечтал стать взрослым и помогать всем. Уверен, он и сейчас так думает. До сих пор Пьер стоит у меня перед глазами веселым и улыбчивым малышом, светловолосым кареглазым мальчишкой. По ночам часто мне снится, как он играет со своими друзьями Денисом и Ричардом и собакой Тити.
“Это совпадение. Это совпадение”, — убеждал себя Экене, вцепившись в стол и пытаясь не выдать своих мыслей маркизу.
— Гепард тогда эту собака убить? — спросил он, в надежде услышать “нет”.
— Да, — вздохнул маркиз. — Шесть лет назад я поехал в Нолошо вместе с сестрой Камиллой Дельфур и собакой сына. Но я не смог даже их уберечь. Сестре зачем-то понадобилось посетить ваше племя, и её растерзал гепард.
Луи заплакал. Экене бессознательно встал и обнял его. Он думал только о своём друге, который оказался совсем другим человеком. Маркиз продолжал рассказыватьо сыне Пьере. Экене больше не мог этого слышать.
— Мне пора. Анна велела не опаздывать, — сказал он.
— Пока, — произнёс Луи. — Не волнуйся, парень. Я выкуплю тебя и твою семью. Даю слово. Знаешь, я восемь лет назад был с сыном в Америке, в Ричмонде. Мы тогда встретили Чунга, твоего соплеменника. Увы, он умер. Ты его знал?
— Он брат вождя, — сказал Экене и вышел из кабака.
Экене не знал куда ему идти. “Это совпадения, просто обычные совпадение”, — убеждал он себя и желал в это верить. Но совпадений было слишком много. Язык, Чунг, имя, внешность, собака, фамилия тёти… Уэйт Барре оказался Пьером де Лоре.
Экене впервые в жизни душила ненависть, ярость, желание убить. “Ублюдок, мразь, козёл, — повторял он. — Я верил тебе, доверял свои тайны и даже жизнь, считал тебя родным братом. Сука!
Каким же я был идиотом! Наивно верил твоим сказкам про детские истории в Ричмонде, про скитания с мамой по трущобам Марселя. Готов был убить твоего мерзкого дядю. А ты оказался похуже этого дяди. И в придачу трусом. Не мог даже родителям возразить и отказаться от свадьбы с Анной. Надо было предавать всех и из дому сбегать. Чтобы ты узнал такие страдания, которые испытывают сейчас твои родители!”
Экене чувствовал к названному брату, самую настоящую ненависть. Прежние убеждения Экене о прощение, добре, понимании поступков людей исчезли. Он вспоминал каждый день, проведённый с другом, но не видел ни одной причины, чтобы понять его.
“Ещё меня упрекал, когда я захотел увидеть Францию и пробрался на корабль. Я-то хоть не бросал семью на всегда. Жалел я ещё тебя, когда на твоих глазах убили Камиллу… Думал, бедный мальчик, увидеть убийство человека — это ужасно. А ты уже через два дня играл мной и друзьями в догонялки, забыв про тётю.
Понятно, почему ты отказывался о помощи маркиза Лоре. Если бы не Дэвид, то ты бы и ухом не повёл, чтобы нас спасти, свою новую семью. Я бы по-прежнему терпел Анну, а Мейкна и папа с мамой Фикса. Кончено же, если забыл про родную семью, то зачем волноваться о приёмной?”
Экене был другим человеком. Все прежние идеалы исчезли. Ни жизнь в рабстве, ни истязания Анны и Джека, ни Фикс, никто и ничто не мог сломить его. Кроме предательства лучшего друга, названного брата. Экене познавал ненависть и злость. Никогда ему не было так плохо на душе как сейчас.
— Эй, Экене, дружище! — он услышал вдруг голос Джека.
Бывший возюбленный Анны, с тремя друзьями шёл к Экене с распростёртыми руками.
— Дружище, как поживаешь? — обнял его Джек. Приятели загугукали.
— Отвали, — огрызнулся Экене.
— Ну не злись на меня, — взмолился Джек на французском языке. — Давай забудем прошлые обиды. Мы теперь в одной лодке плаваем, обоим насолила Анна. Мне даже похуже, душевные травмы ведь больнее физических. Давай объединимся и отомстим ей?
— Отвали, я не собираюсь мстить ни кому, — закричал Экене.
— Не надо таким тварям ничего прощать, друг, — говорил Джек, веселя компанию друзей. — Давай заманим Анну в тёмное место и, как следует, выпорем её. Воздашь ты ей, наконец, за все грехи, а я помогу.
— Я сказал — уйди, — закричал Экене. Он чувствовал, как теряет терпение. Ему хотелось задушить Джека, взять палку и забить его до смерти.
Джек вздохнул:
— Так и знал, что ты откажешься. Поэтому сделал всё сам. Анна же решила стать ангелом, ей надоело ходить в чертях. Уже даже твой друг за помощью к ней приходил. Я решил утром с ней разобраться и увидел Уэйта в гостях у Анны с приятелем.
— Что ты сказал? — Экене снова ощутил невидимый удар от лучшего друга.
— Уэйт со старшим приятелем приходил к Анне. Им помощь нужна была. И наша Мисс Мстительница решила её оказать. Я наблюдал из окна на заднем дворе, как она чуть ли не на коленях умоляла родственников спасти твою семью. Но у Джонсов есть дела куда поважнее. А я в стороне не остался. Решил помочь милой старой мстительной Анне осуществить её мечту, а заодно наказать новую добродушную дуру. Я всё рассказал Фиксу, — лицо Экене вытянулось от страха. — Мистер Фикс решил пригласить Уэйта на спектакль. Твою семью повесят при Уэйте.