Экене внимательно рассмотрел стадо.
— Вот тот буйвол нам подходит. Он ещё молод, стрела сможет вонзиться в него, а мы дотащим его вдвоем, но надо действовать сообща. Мы должны отделить его от стада.
Ненмарди не был согласен с планом Экене. Он хотел отличиться на этой охоте, не просто стать мужчиной, но и доказать, что он особенный, он выше тех недотёп. Не зря он решил поймать именно буйвола, а не антилопу. Только идиот Экене ставил палки в колёса. Нет, он этого терпеть не мог.
Ненмарди, не обращая внимания на запреты Экене, подкрался к стаду. Нацелился на вожака и пустил стрелу. Стрела попала в шею. Но она не смогла пройти под толстую кожу зверя. Испуганное животное пустилось наутёк, всё стадо последовало за ним.
Ненмарди сокрушённо взирал, как убегал его заветный зверь.
— Ты, идиот! — закричал Экене. — Ещё меня что-то в опрометчивости обвиняешь?
Времени с каждой секундой становилось всё меньше и меньше. Экене собрался с последними силами. Пан или пропал. И тут он разглядел того буйвола, на которого он указал Ненмарди. Бедняка запутался и отстал от стада.
Он натянул свой лук. Вдруг Ненмарди вырвал из рук Экене лук и сам пустил стрелу. Он не мог допустить, чтобы кто-то другой завершил охоту. Стрела попала в сердце зверя, животное погибло сразу.
Экене взглянул на мёртвого зверя, его сердце бешено заколотилось. Возле убитого зверя стоял маленький буйволёнок и отчаянно кричал. Ненмарди убил не самца, в которого хотел попасть Экене, а самку, которая была рядом с ним. Самка была крупнее того молодого самка, она привлекла взгляд спесивого Ненмарди.
— Ты что сделал? — прорычал Экене. — Мы должны были поймать того буйвола. Что будет с телёнком?
— А мне до него есть дело? — спросил чванно Ненмарди. — Посмотри какая самка крупная и какой сильной была.
— Ты мерзавец, — обронил с отвращением Экене.
— Не отрицаю, — не стал молчать Ненмарди.
Экене грустно смотрел вслед убегающему буйволёнку. Он знал, что такое остаться одному на свете. Судьба телёнка была ещё более печальна, неизвестно сможет ли он отыскать стадо, не станет ли он лёгкой добычей для хищников, которые погуманнее Ненмарди.
Экене с Ненмарди взвалили себе на плечи тушу зверя и потащили в деревню. Никогда ещё Экене не испытывал к приятелю такое омерзение как в этот день.
***
Все юноши справились с поставленной задачей. Все прошли самую главную часть обряда, все были допущены к посвящению. Ненмарди презренно обвёл ребят взглядов и важно проговорил:
— Я поймал буйвола. Это я вогнал стрелу в его сердце.
Но никто не обратил внимания на его слова.
Наконец мальчикам разрешили как следует поесть и поспать. А на следующий день начиналось посвящение.
Вождь и старейшины целый день совершали призыв духов предков, совершали призыв самого главного духа — Сюолуна. Под вечер, уставшие вождь и старейшины дали право приблизиться к ритуальному костру героям торжества.
После ритуала ребята должны были раздать приготовленные подарки соплеменникам. Ребята, знавшие день своей инициации, давным-давно ещё их заготовили. У Экене было на это всего десять дней, но он справился.
Раздав подарки, девушки и юноши приготовились к самой главной части. Они должны были принести клятвы.
— Клянусь, быть любящей матерью, заботливой женой, верной сестрой для всех моих братьев и сестёр тинуваку. Клянусь, не забывать про отца и мать и помогать им в старости, как ещё недавно они заботились обо мне. Клянусь, что буду воспитывать дочерей в духе тинуваку, — сказал каждая из девушек.
— Клянусь, быть любящим отцом, заботливым мужем, верным братом для всех моих сестёр и братьев тинуваку. Клянусь, не забывать про отца и мать и помогать им в старости, как ещё недавно они заботились обо мне. Клянусь, что буду воспитывать сыновей в духе тинуваку. Клянусь, защищать нашу общую семью ценой своей жизни, — сказал каждый из юношей.
Старейшины благословили ребят. Теперь им предстояло поменять своё имя при рождении на то имя, которое они заслужили. Кто-то хотел, чтобы при нём осталось имя данное отцом и матерью, а кто-то считал это имя детским и желал обрести настоящее, взрослое.
Но из тридцати ребят только троим поменяли имена. Остальные ещё не смогли так сильно отличиться, стать заметными, чтобы им дать новое имя, которое невозможно было отныне сменить. Ведь новое имя должно было двигать человеком всю жизнь, а не только некоторое время. И сам человек должен был признать его. Но у ребят впереди была ещё целая жизнь, чтобы сменить имя.
Новые имена получили трое: паренёк-хохотун стал Нохэном — Весельчак, девушка, которая не мыслившая свою жизнь без цветов и возле своей хижины сделавшая настоящий сад, стала зваться Изагатамар — хозяйка цветов. Третьим обладателем нового имени стал Ненмарди. Его с этого дня должны теперь звать Этераяма, что значило “надменный”. Но Ненмарди даже рад был новому имени.
Подруга Экене Гарани была рада, что у неё сохранилось старые имена.
-Я хочу, чтобы все обращали внимание на мои глаза, на мою красоту, — кокетничала Гарани. — Но я буду не против, если меня потом будут звать “Самой прекрасной красоткой”.
— Эй, ревновать начну, — говорил её возлюбленный Баако.
Экене тоже был рад сохранению имени: он продолжал носить память о родителях в себе. Но больше всего Экене был рад тому, то прошёл обряд. Но его не переполняло гордостью за свою избранность, Экене нужен был обряд только, чтобы он мог полноценно заботиться о брате и сёстрах
***
С этого дня у Экене появились новые обязанности. Он теперь принимал участие во всех крупных охотах, посвящался во все дела племени. К нему отныне прислушивались и просили даже совета.
Но взрослая жизнь оказалась не такой уж и лёгкой, какой раньше её представлял Экене. Помимо обязанностей члена Тинуваку на его плечи легла вся забота о младших детях и о хозяйстве. Никто больше не звал Экене Таналбги — “Неумеющий грустить”. Соплеменники помогали ему чем могли, но он не нуждался в их помощи по дому. Будучи ребёнком Экене гордился тем, что у него такая большая семья — всё племя Тинуваку. Сейчас, потеряв родителей и сестру, он понял, что соплеменники никакая ему не семья, значительное большинство тинуваку — совершенно чужие для него люди. Никогда племя не сможет заменить ему настоящую семью.
Из-за многочисленных обязанностей у него совсем мало времени оставалось, чтобы проводить его с друзьями.
— Посмотрите, каким он важным стал! Думает, раз прошёл инициацию раньше, то не обязан водиться теперь с простыми смертными, — злобно пыхтел Этераяма, бывший Ненмарди.
После инициации кое-какие существовавшие намёки на дружбу у Экене и Ненмарди стремительно исчезли. И решил положить конец дружбы не Этераяма, а сам Экене. Случай с буйволицей раскрыл для Экене полностью всю чёрствую и надменную природу бывшего приятеля.
Юна не смогла долго прожить в Тинуваку. Слова Джеро оказались пророческими, некоторые тинуваку начали мерзко оскорблять Юну, затравливать её. Особенно ловко изощрялся Этераяма. Намотав себе на ус, что пленник-гаапи, пересёкший границу, считается собственностью Тинуваку, Этераяма с едкой усмешкой подходил иногда к Юне и говорил ей:
— Эй, раб, живо помой мне ноги! — и протягивал в лицо Юны ногу, вымазанные грязью.
Однажды Этераяма набрал в старый кувшин навоза от свиньи и кинул его в Юну:
— Раб, убери за свиньями хозяев! — злорадно крикнул он.
На беду Этераямы рядом оказался Мадива. Мадива с кулаками набросился на обидчика его подруги. Если бы не подоспевшие вовремя соплеменники, то Мадива бы до смерти забил бы Этераяму.