— А ты молодец, Ненмарди! Как стратег и командир ты хорошо себя проявил, я бы так не смог.
— Спасибо, — буркнул Ненмарди, словно слова благодарения из уст Экене для него ничего не значат. Но после этих слов он выпрямился и гордо смотрел вперёд.
Ненмарди улыбался и радовался, но радовался не тому, что он хороший стратег, а тому, что Экене признал его превосходство над собой.
Пьер нёс Марани у себя на руках почти что всю дорогу, лишь в конце, Тейю забрал у измученного мальчика малышку. А детей и взрослых уже ждала вся деревня. Мейкна первая выбежала приветствовать спасателей.
— Даже не верю, что ты, балбес, справился, — похвалила Мейкна брата.
— Я тут не при чём. Это всё Уэйт и Ненмарди сделали, — скромно ответил Экене и вздохнул грустно. — Но нам, к сожалению, только девочку удалось спасти.
К Экене, Пьеру и Тейю прибежала уже вся семья. Детишки с любопытством стали рассматривать Марани, а Тейю сказал семье:
— Марани теперь сирота. Вы не против, если она будет жить с нами?
Ноуза посмотрела на малышку, та нежно прижималась к Пьеру, и ласково поцеловала Марани.
— Я согласна! А вы, дети, хотите, чтобы у вас была её одна сестрёнка?
— Да!!! — завизжали Мейкна, Экене и малышня.
Ноуза улыбнулась и взяла Марани на руки:
— Теперь ты наша! Что ж, дети, вы проголодаться успели, пойдёмте в дом, надо поесть!
Экене тут же сломя ноги побежал домой, а Пьера и Марани не отпускала малышня, облепив незнакомую девочку со всех сторон. Не прошло и часа, а детишки уже называли Марани сестрёнкой.
— Ты теперь будешь жить с нами, как и Уэйт, — обрадовался Коу.
— А Уэйт тоже сирота? — удивилась Марани.
Пьер покраснел, без мук совести он привык обманывать всех, даже Экене, рассказывая про свою выдуманную семью, но этой малютке он лгать не мог.
— Да, — робко прошептал он.
Ночь наступила скоро. Пьер и ребята не заметили, как допоздна проиграли с новой с сестрой. Перед сном Марани попросила рассказать Пьера о Франции. Он не сильно-то любил свою страну, она казалась ему разве что лучше Содомом и Гоморры, но ради Марани он решил рассказать о Франции только хорошее. Пьер говорил с ней о цирках, прекрасных садах и парках, разнообразных игрушках и красивой одежде, различных вкусностей и ярмарках. Меж тем спрашивая себя «А разве не так уж и плоха Франция?»
Вдруг Марани перебила его:
— Ты меня никогда не бросишь?
— Нет, сестрёнка, никогда, — ответил Пьер.
========== Глава 8. Сон-в-бодрствовании ==========
— Уэйт, просыпайся. Ну просыпайся уже! Скоро ночь наступит, а ты дрыхнешь!
Пьер сквозь сон чувствовал, как кто-то забрался на него и вовсю теребит, пытаясь разбудить. Он слегка открыл сонные глаза и увидел на себе маленькую весёлую Марани, свою званую сестрёнку. Вот уже два месяца девочка жила в Тинуваку. Приёмная семья приняла малышку с радостью и любовью, как и Пьера год назад. Марани называла Ноузу и Тейю мамой и папой, а их детей братьями и сёстрами. Но больше всех она привязалась к Пьеру, тот и сам полюбил малышку всем сердцем, Марани стала для него самым близким человеком на свете. Он уже не представлял свою жизнь без этой маленькой девочки, которая как хвостик следовала за старшим братом.
— Я спать хочу, слезь с меня, Марани, — сонно пробормотал Пьер и перевернулся на другой бок, мечтая увидеть продолжение сна.
Марани недовольно фыркнула и забарабанила кулачками мальчишке по голове.
— Ты вчера обещал, что научишь меня плавать. А обещания надо выполнять! Сам же говорил.
— Марани, давай попозже, я две ночи не спал, — пролепетал засыпающий Пьер.
До сонного мальчика долетел смеющийся голос Мейкны:
— Не надо было воображаемого духа караулить. Тогда бы ты выспался.
— Он существует! — воскликнул на всю хижину Экене. — Я его собственными глазами видел. И Уэйт. И Токи с Ненжёди.
— Ну дайте мне поспасть! — жалобно взмолился Пьер. — Снова вы о духе спорите! Сколько можно?
Дух поселился в племени Тинуваку. Эта мысль не давала покоя детям. Три дня назад Экене и Пьер с подружками, возвращаясь вечером с речки домой, услыхали шум на воде. И тут же показалась лёгкая женская тень, стоящая прямо на воде. Дети не успели и охнуть, как дух мгновенно исчез, не оставив после себя ни следа.
Ребята тут же стали строить догадки, кто же это был. Экене, мечтающий о приключениях, настаивал, что это алуани бывшей женщины-вождя, которая хочет предупредить соплеменников о надвигающей опасности. Токи разглядела в силуэте покойную бабушку, которую сильно любила. Пьер пытался быть реалистом, он решил, что видел неуспокоенную душу самоубийцы, ведь слышал, что они не попадают ни в рай, ни в ад, а томятся между небом и землёй. А у Ненжёди воображение разыгралось сильно, она придумала, что это дух вообще европейкой девушки, которая перед смертью не успела сказать своему возлюбленному, что любит его, и теперь ищет его по всему свету, чтобы признаться в любви и попрощаться с ним в этом мире.
Друзья захотели снова увидеть духа и поговорить с ней, а если что, то даже и помочь. По поверьям тинуваку духи появляются только с заходом солнца, на две ночи ребята позабыли о сне и ждали духа у реки. Но таинственная девушка так и не явилась.
Мейкна все эти дни хохотала над братом и его друзьями.
— Никакого духа на реке не было. Вашей тени есть нормальное объяснение, потому что духи не приходят к обычным молокососам, а предстают только перед очень великим людям, — смеялась она.
И вот сейчас Мейкна опять стала спорить с Экене. Сон Пьера был полностью перебит.
— Как же вы замучили меня своими ссорами, — расстроено пробормотал Пьер и встал с кровати.
К нему подбежала радостная Марани.
— Братишка, ну пожалуйста, пошли сейчас на речку, ты же встал! — стала упрашивать она.
Пьер посмотрел на Марани. Ну как он мог отказать своей маленькой сестрёнке? Пьер быстро позавтракал пошёл с сестрой на речку. А пока он ел, Марани поиграла с Мики, Коу и соседскими малышами в догонялки. За два месяца малышка начала забыть, что такое жить в постоянном страхе. Раньше она не смела без самодельных башмачков не то, что высовываться к соплеменникам, но даже сидеть в родной хижине. Марани только научилась говорить, но уже почувствовала, что жить она должна в постоянной опасности. Она не такая, как другие. Каждый день мама учила малышку молчать об её «особенности», не доверять соплеменникам. Мама боялась оставить дочь одну даже на минутку, боялась, что тайну Марани узнает племя. И вот это свершилось. Только в Тинуваку она смогла выдохнуть, забыть про страх и осторожность, несвойственные всем детям, научиться верить людям.
Ранний страх заставил девочку смотреть другими глазами. Марани быстро повзрослела. Временами, когда новые друзья веселились и играли, на неё обрушивалась печаль, она шла к Пьеру. Со старшим братом ей становилось спокойнее, легче. Пьер тогда рассказывал маленькой сестрёнке сказки, истории, которые ему поведала мама. Марани невольно чувствовала, что брат похож на неё. Пьер говорил ей, что он, как и она, потерял маму и папу, а дядя-соплеменник предал его. Но Марани смотрела на него и медленно качала головой, она словно чувствовала, что брат лжёт.
Пьер, однажды, решил научить Марани своему родному языку, девочке он понравился. Так у Пьера стало два ученика — Экене и Марани.
Пьер стоял в воде поближе к берегу и аккуратно придерживал сестру за живот. Марани со всех сил махала руками и пыталась научиться плавать. Вода тянула её вниз, но Марани не боялась, с ней был старший брат. Она кричала Пьеру, чтобы он отпустил её. Но малышка ещё не могла сама держаться в воде, Пьер лишь качал головой и ласково посмеивался.
— А как ты научился плавать? — спросила Марани.
— Плавать я быстро научился, меня только в воду не затащить было, я её боялся! — воскликнул Пьер. — А потом как меня мама с папой заволокли в озеро, так и не вытащить меня потом было.
Пьер улыбнулся и глубоко задумался, вспомнив родной дом, маму, отца. Он поставил сестру на берег и вздохнул: