— Главное, чтобы ты, Уэйт, был счастлив, — сказала, слегка улыбнувшись, Ноуза.
Вечером в хижине всегда было шумно: семья играла в какую-нибудь интересную игру, болтали о чём-нибудь смешном. Экене чуть что, то сразу начинал гоготать на весь дом, Мейкна ворчала: «Хочешь, чтобы тебя в Нолошо услышали?». Но не сегодня. Все были опечалены известием Пьера, кроме беззаботной малышни, которая залезла к мальчишке на колени и стала расспрашивать про сон-в-бодрствовании. Хмурый Экене сидел в углу и игрался с кошкой и щенком.
— Экене, не унывай, я же вас не покидаю на совсем, — сказал Пьер, пытаясь донести до близких, что он их никогда не бросит, а просто будет в будущем жить в другом месте.
— Как мне не унывать? — вдруг вскричал Экене. — У тебя есть выбор. Ты можешь жить, где хочешь, и заниматься, чем хочешь, а я до конца жизни как раб привязан к родному племеню. Даже, если я по воле судьбы окажусь у тебя в гостях, то всё равно это ничего не изменит. Я ничего не могу с этим поделать, разве что сбежать, и тем самым сделать плохо моей семье. Но я этого никогда не сделаю — я не моральный урод!
К удивлению Пьера, расстроена была даже Мейкна. Пьер с ней, хоть и прожили год под одной крышей, но никогда не был близок. Порой ему казалось, что он для Мейкны никто. Ребята никогда не беседовали по душам наедине, не играли. Мейкна могла поболтать с Пьером только в кругу семьи, но никогда с глазу на глазах. Он был младше её на год, он связался с охломоном-братом, поэтому она даже смотрела на Пьера сверху вниз. «Весь год мы жили как соседи, почему, вдруг, Мейкну я стал заботить?» — растерялся Пьер.
Мейкна мало поела и ушла в хлев, покормить коз и свиней. Прошло полчаса, но она не вернулась. Домочадцы уже забеспокоились.
— Я посмотрю, что там с Мейкной, — вызвался Пьер.
Мейкна сидела в хлеву и гладила козу.
— Как ты? — спросил Пьер.
— Нормально, — ответила она.
Нормально. Какое просто слово, передающее всё, что произойти в мире. Обычное положение вещей. Человек рад жизни — это нормально, заболел — нормально, умер — это ведь тоже нормально. Простое словечко, говорящее ни о чём, кроме того, что человек, сказавший его, не счастлив в данный момент.
Пьер стоял как истукан. Он не знал, что и сказать Мейкне. Сказать, чтобы она не переживала, ведь он не уходит от неё? Но ведь Пьер ей не друг, чтобы такие слова говорить. Но Мейкна заговорила первая:
— Уэйт, как ты мог так поступить? Ты же знаешь, что мы тебя все любим. Ты дорог всей моей семье … и мне. Да мне! — повернулась она к Пьеру. Волосы её были растрёпаны, в глазу сидела слезинка. — Думаешь, я не успела привязаться и полюбить тебя за всё это время? Уэйт, ты и мой друг!
Пьер осторожно обнял Мейкну, по привычке боясь, что она бросит в ответ на него ругань. Но Мейкна не ругалась, она прижалась к Пьеру. Тот впервые почувствовал, что он дорог ей, он не просто сосед и надоедливый друг младшего брата. Они — семья.
Уснуть Пьер не мог. Он не мог покинуть семью, которая стала для него родной. Если он так дорог Мейкне, то кто он для остальных. Для Экене? Для Марани?
«Нет, останусь я в Тинуваку ради них, — подумал Пьер. — Всё равно не найду я на родине своего счастья никогда. Да и от меня мало пользы кому-нибудь будет, не могу я ведь изменить всё общество. А тут живут близкие мне люди и которым я дорог».
— Не смей, — вдруг услышал Пьер Экене. Друг поднялся с постели. Он читал его мысли. — Слышишь? Не смей. Если у тебя есть в жизни цель и мечта, то не отказывайся от них.
— А как же ты, Экене? — тревожно спросил Пьер.
— Расстояние всё равно нашу дружбу не разрушит, — улыбнулся Экене и отвернулся.
***
Пьер хоть и проспал весь день из-за сна-в-бодрствовании, но силы его ещё не восстановились.Он проснулся позже обычного. Экене дома уже не было.
— Доброе утро, — сказали ему Ноуза и Тейю, занятые домашней работой. Взрослые были грустны, но пытались не подавать вида.
— Я вас не бросаю, — сказал Пьер.
Но Тейю и Ноуза сделали вид, что не слышат него.
Пьер вышел на улицу, чтобы умыться. Вдруг к нему на спину прыгнул сзади Экене. От вчерашней печали у него не осталось ни следа.
— Как спалось, Уэйт? — поинтересовался он. — Когда будешь навещать своего капитана? Можно я с тобой пойду? Думаю, нам лучше сейчас пойти, чтобы пораньше домой вернуться.
— Ты не обиделся на меня? — удивлённо спросил Пьер.
— За что? За то, что ты нашёл своё призвание в жизни? Да я рад за тебя, честное слово! — прижал руку к сердцу Экене.
— А ты не будешь против, если через несколько лет я уеду отсюда? Ты мне разрешаешь? — не терял скептицизма Пьер.
— Уэйт! — возмутился неожиданно Экене. — Ты сам хозяин своей жизни. Никто не имеет право распоряжаться чужой жизнью. А запретить человеку что-либо существенное, мы можем только в том случае, если это действие принесёт ему или другим вред. Своим поступком ты никому не принесёшь вреда. Ты нас ведь не бросаешь, ты станешь отличным мореплавателем и капитаном. Будешь помогать многим людям. А я…, а я так и останусь вечным балбесом, неумеющим грустить. Меня уже не изменить, — и Экене улыбнулся.
Пьер повеселел. Они на лошади Шарля оправились в Нолошо. Тот радужно встречал детей. Пьер представил ему друга.
— Приятно познакомиться, капитан Шарль Барре, — сказал Экене по-французски.
— Мне тоже, Экене. Уэйт вчера столько много хорошего рассказал о тебе, — сказал по-тинуваковски Шарль и добавил на французском. — Экене, раз ты друг Уэйта, то зови меня просто Шарль. И если придётся говорить по-французски, то обращайся ко мне только на «ты».
Шарль пригласил ребят к себе в рабочий кабинет. Кабинет был единственной не пустой комнатой в доме. Только по одному кабинету можно было понять, что в доме кто-то живёт. Посредине комнаты стояла обширная библиотека с множеством книг, на шкафах лежали морские приборы, рядом висели карты.
Экене разинул от восхищения рот и не смог его закрыть. Никогда он не видел столько книг в своей жизни, таких огромных комнат, шкафов, разнообразных принадлежностей. Маленький тусклый дом Шарля был огромен и прекрасен. Он был сказочным замком по сравнению с хижиной Экене, одной из самых просторных и больших в Тинуваку. Ему показалось, что он попал в рай. Больше всего он восхищался книгами Шарля.
— Ты их все прочитал? — спросил он.
— Со стыдом признаюсь — половину половины только, — ответил Шарль.
Мальчишка взял первую попавшую книгу. Это оказалась физика.
— Ну-ка, что там написано? — загорелись глаза Экене. — Физика это нау… ука о зак…зако…, — он всеми силами пытался осилить вредную заглавную строчку.
Пьер даже засмеялся, смотря на потуги приятеля.
— Ты сначала читать выучись хорошо, а потом изучай законы мироздания.
Экене не слушал его, его взгляд переметнулся к карте на стене.
— А это что на картинке нарисовано?
— Это карта нашего мира, — пояснил Шарль.
— Он такой большой? — вытаращил глаза он.
— Да. Вот смотри это Франция, — и капитан указал на Францию. — Это Британия, Гренландия, Российская Империя, Соединённые штаты, Япония. А вот где-то здесь, находиться племя Тинуваку, — и Шарль обвёл карандашом малюсенькое место на западной Африке.
— Неужели наш мир такой большой? — изумлялся Экене. — Я даже не представлял, что он такой большой. Мы, люди, просто песчинки на Земле.
— А наша Земля лишь песчинка во Вселенной, — засмеялся Пьер. — Рассказать о том как огромна Вселенная?
Экене испуганно посмотрел на Пьера. Шарль Барре улыбнулся:
— Уэйт, перестань пугать мальчика. Мы итак его до изумления и потрясения довели.
Экене с книг и карты переметнулся на компас, бинокли и прочие корабельные штуковины Шарля.
— А что это такое? А как оно работает? — трещал мальчишка языком.
Шарль охотно отвечал ему на все вопросы и показывал, как работают приборы. Экене чувствовал себя попавшим в дивный волшебный мир. Он даже попросил Пьера ущипнуть его, проверить, не снится ли ему всё это?